Читать «Битва за Дарданеллы» онлайн - страница 293

– Передай своему Кыдым-Углу, что он ошибается, думая, что имеет право предложить мне капитуляцию! Напротив, я надеюсь, что скоро сам паша будет просить об этом!

Расставшись, оба брата получили разрешение коменданта на следующий день снова встретиться и поговорить. Паша, узнав о родственных связях парламентера, эту встречу тоже одобрил, имея в том свой интерес. Когда браться начали разговор на второй день, то посланец турок начал кричать, что паша обещает каждому из греков за сдачу крепости по пятьсот пиастров, сумму, весьма немалую! Тенедосским жителям сверх того он дает слово отстроить дома и заплатить все убытки!

– Ты больше не брат мне, а враг кровный! Убирайся прочь и больше не приходи! Если мы теперь и встретимся, то только на поле битвы! Я буду ждать этой встречи! – прокричал в ответ защитник крепости и удалился.

Современник пишет: «В пылком усердии преданности своей к России греки снова и торжественно клялись пролить за русских последнюю каплю крови. Сим случаем пробудилась ненависть их к туркам. Они с яростью приступили было к дому, где содержались пленные, но караульный офицер, поставив солдат пред окнами, остановил тем ожесточенных».

История сохранила имена храбрых греческих воинов – защитников Тенедоса. Жан Миканиото во время боев за шанцы захватил турецкое знамя. После этого он сумел сжечь кофейный дом, стоящий под самым левым фасом крепости, откуда турки очень вредили нашим артиллеристам ружейным огнем. Миканиото, переодевшись в турецкое платье, ночью прокрался к дому и, облив его горючим составом, зажег, после чего под выстрелами спрыгнул в крепостной ров и вернулся обратно. Другой грек, Мишель Крутица, из Смирны, спасшийся со взятого турками капера в одной рубашке, сражался на наиболее опасных участках обороны. Не раз и не два под яростным огнем турецких пушек ездил он на стоящие в море корабли с донесениями. Во время пожара «Гектора» Крутица с матросами сумел отвести уже полыхающий бриг от стоящего рядом «Богоявленска», чем и спас последний.

Однако положение осажденных с каждым часом все больше ухудшалось. Турки по-прежнему заваливали крепость градом ядер, наши могли отвечать лишь малым. На верхней площадке самой высокой из башен комендант посадил самого глазастого из своих солдат. Инструктировал кратко:

– Сиди и жди Сенявина! Как увидишь, беги прытью ко мне и ори во все горло!

– А ежели не придет? – усомнился было глазастый.

– Типун тебе на язык, дурень! – аж сплюнул от злости майор. – Митрий Николаич ни за что нас, сердешных, в беде не бросит и турку на съеденье не выдаст! Мое слово верное – придет!

– Нам бы еще хоть чуток продержаться! – говорил Подейский теперь всем и каждому, тыча пальцем в башню. – Там у меня уже и смотрящий сидит, а потому приободритесь и ждите, скоро кричать станет!