Читать «Метаэкология» онлайн - страница 7

В египетской «Книге мертвых» боги, олицетворяющие различные стихии, представлены как части тела Атума, охранительно простирающего руки над всем сущим. Распростертый Атум дал начало образу «небесного человека», который встречается в христианской мистике и знаком которого является крест (ветхозаветный дух божий тоже носился над бездной — правда, о распростертых руках не упоминается, но как еще носиться?). След Атума сохранился в мифах различных народов о человеке, вознесшемся на небо, подобно Ориону (в виде созвездия, напоминающего крест).

Поскольку Атум в качестве Атум-Ра отождествлялся с Солнцем (Ра), изменяющим в течение года время своего пребывания на небе и ежесуточно погружающимся в море, чтобы возродиться в утреннем сиянии, то и «небесному человеку» пришлось отправиться в странствие по солнечному пути.

Зимнее солнцестояние приходится на двадцатые числа декабря. Соответственно персонажи, отождествляемые с «небесным человеком», рождались — отправлялись странствовать — в эти даты или сразу после них. Их мать олицетворяло созвездие, находящееся в начале пути и посвященное великим богиням-матерям Нинмах, Исиде или Афродите, которых часто изображали с младенцем на руках. Уже в греческой мифологии этот младенец был символом любви.

Божественный скиталец Дионис был рожден дважды — от смертной Семелы и затем (так как он был недоноском) из бедра самого Зевса. В земном странствии он перенес много испытаний. На него покушался, среди прочих, жестокий царь фракийцев Ликург, от которого юному богу пришлось спасаться в море. Он спустился в мрачное царство Аида, чтобы вызволить Семелу. Все его враги, естественно, понесли наказание, а почитатели были вознаграждены, вознесясь вместе с ним на небо. Среди последних была дочь Икария Эригона, увековеченная в виде созвездия Девы, от которого берет начало солнечный путь.

Из мифа о сыне Солнца Фаэтоне мы узнаем, что солнечный путь отнюдь не был увеселительной прогулкой. Здесь небесного человека ожидали тяжкие испытания в виде чудовищных животных. Не всякий мог справиться с ними. Горящий Фаэтон упал на землю и тело его омыли воды священной реки Эридан.

Еще более опасен подземный отрезок пути после переправы через реку — священную, будь то Ганг, Стикс, Эридан или Иордан — который когда-то назначался «сыновьям» (Энлилю, Гераклу) во искупление греха, напоминая о жертвоприношении детей. Отсюда мотив сурового отца, отзвуки которого еще звучат в Евангелии («Для чего ты меня оставил?») и в бесчисленных историях о потерянных, оставленных, преследуемых, не узнанных отцами и снова обретенных детях.

Впоследствии подземное царство стало обязательным объектом посещения. История Гильгамеша позволяет составить представление об истинной цели путешествия. Он отправился в загробный мир в поисках предка (единственного уцелевшего после потопа), чтобы узнать у него тайну бессмертия — не только для себя, но и для всех людей. Поход его окончился неудачей: повстречавшийся на обратном пути, уже после переправы, змей съел дерево жизни. Возвращение умерших было задачей путешествий Орфея, Геракла (за Алкестидой), Тесея и, возможно, Лота (если считать полыхающий, покрытый серой Содом ветхозаветным аналогом ада). Эней спускался к умершему отцу, чтобы с его помощью заглянуть в будущее. Одиссей преследовал более скромную цель — узнать дорогу домой, к отцу на Итаку, но это лишь более приземленный вариант того же мифа.