Читать «Исав и Иаков: Судьба развития в России и мире. Том 2» онлайн - страница 340

Ну, вот… Так много сказано о каком-то «ордене меченосцев». А если верить Булгакову, речь идет о совсем другом ордене. Об ордене «огненосцев», который хочет отбить Солнце у дракона, некогда укравшего этот вселенский огонь у людей. Ясно, что солнце — это подлинная человеческая огненная творческая сущность. А дракон — то, что эту сущность отчуждает. Что Прометей, вернувший людям огонь, что орден огненосцев, освободителей огня…

О таком же акте возвращения огненного дара говорит Горький в легенде о Данко.

«Данко смотрел на тех, ради которых он понес труд, и видел, что они — как звери. Много людей стояло вокруг него, но не было на лицах их благородства, и нельзя было ему ждать пощады от них. Тогда и в его сердце вскипело негодование, но от жалости к людям оно погасло. Он любил людей и думал, что, может быть, без него они погибнут. И вот его сердце вспыхнуло огнем желания спасти их, вывести на легкий путь, и тогда в его очах засверкали лучи того могучего огня… <…>

— Что сделаю я для людей?! — сильнее грома крикнул Данко. И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой. Оно пылало так ярко, как солнце, и ярче солнца, и весь лес замолчал, освещенный этим факелом великой любви к людям, а тьма разлетелась от света его и там, глубоко в лесу, дрожащая, пала в гнилой зев болота».

Горький написал об огненном сердце Данко задолго до революции 1917 года. Булгаков вложил в уста Сталина слова о людях, вернувших человечеству Огонь творчества, похищенный драконом капитализма, в эпоху зрелого сталинизма.

А в 1925 году Назым Хикмет в своем стихотворении «Песня пьющих Солнце» предъявляет совершенно такую же, причем достаточно развернутую, метафизическую концепцию. Она заслужи вает того, чтобы быть развернуто процитированной.

Итак, «Песня пьющих Солнце»…

Эта песня — песня людей, пьющих Солнце из круглых кувшинов. Это — космы волос, водопадом огней обдающих шеи и спины. Это — огненный войлок гончих собак, догоняющих зверя воем, это — бешеный смерч на обугленных лбах босых медноногих героев. Я тоже с героями рядом шагал, я волосы солнечным светом обвил, по мосту, ведущему к Солнцу, гремел, трубил в разъяренные местью рога; я Солнце из круглых кувшинов пил, я песню с героями пел. <…> В нашем походе не нужно таких — скованных по рукам и ногам каторжной цепью слез родных, тоской по родным очагам. Нету места в нашей толпе тому, кто трусливо на Солнце щерится, тому, кто живет в пустой скорлупе своего одинокого сердца. А в этой расплавленной руде, вылитой Солнцем на нас, горит миллион кровавых сердец в этот восторженный час. Тот, кто с нами, всегда и везде сердце свое отдаст этой клокочущей руде, вылитой Солнцем на нас. Нападение на Солнце. Нападение на Солнце. Мы захватим Солнце! Мы захватим Солнце! Наши пращуры — железо, вода и огонь. Наши жены кормят Солнцем детей. Наши медные бороды пахнут землей, наша ладонь пропитана жирным потом полей. Наша радость густа и нагрета кровью, ею каждый путник повит, как горячее юношеское изголовье раздражением первой любви. Вскидывая крючья лестниц на звезды, ступая по черепам погибших друзей, мы подымаемся к Солнцу по воздуху баснословной ордою людей. Те, кто погибли, — погибли в борьбе. Солнце служит для них могилой. Их отвага гремит в боевой трубе, содрогаясь, как бычьи жилы. Нападение на Солнце. Нападение на Солнце. Мы захватим Солнце! Мы захватим Солнце! Дымятся кровавые капли винограда, грузные кирпичные трубы, вращаясь, ревут. Громко кричит вожак отряда, тот, за которым идут. Голос нашего вожака, гремящий в пустынной мгле, леденит глаза голодным волкам, пригибает траву к земле. Прикажи нам умереть. Прикажи. Мы не боимся ни боя, ни казни. Мы пьем в твоем голосе солнце и жизнь. Мы — в энтузиазме энтузиазма. На туманном занавесе воспаленных пожарами дней, в этой лаве светил, в этом неудержимом потопе мчатся люди, горяча огнегривых коней, раздирая червонное небо концами обугленных копий. Нападение на Солнце. Нападение на Солнце. Мы захватим Солнце! Мы захватим Солнце! Земля медная, небо медное, вся вселенная — огненный водоем. Песню пьющих Солнце пой. Поем…