Читать «Доброе племя индейцев Сиу» онлайн - страница 19

Сиу бегом туда. И видят: лежит. У норки. И голова разбита. Мертвый. Пушистый…

Пашка глубоко-глубоко вздыхает.

— Колодка Пушистого убил. Ну, вы слышали. Они с ним давно ссорились. Он и убил. Нечисть, говорит, разводят. Ну, закопали они его. И вот что с ними случилось? Как идут они на озеро, всё им хочется позвать: «Пушистый! Пушистый!». Они привыкли, сиу.

Подходят к озеру и переглядываются друг с дружкой: мол, так и хочется позвать…

А Зубр однажды не выдержал и позвал…

— А он, — Пашка наверняка повторяет Петины слова: — а он, конечно, не выбежал. Он же мертвый, — добавляет Помидор. — Быстрый Олень всех тогда обогнал — ушел вперед… а когда его догнали, Петька говорит, глаза у него красные были… Он Пушистого больше всех любил.

И тогда сиу поклялись: никогда не давать имен животным. Потому что обидно… Ну, больно. — Пашка произносит эти слова, как формулу чувства, и поспешно ее объясняет: — Они же, ну, животные, если им дать имя, будут совсем как братья. И если его убьют, так когда имя скажешь, он вроде снова живой. А он мертвый. И обидно. Понятно? Лучше, когда без имени. Легче…

— Понятно, — говорю я, — понятно, Пашк. Ты не беспокойся — я все понял. Легче, конечно, когда без имени. Ведь убить-то действительно каждый может. Взял камень и…

— Они себя звали, знаете как? Доброе племя сиу. Они сперва просто индейцами были, сиу. Ну, воевали. А потом к ним олень пришел. Серьезно, Из лесу. Он наступил на что-то и ногу между копытцами разрезал. Глубоко: кровь идет, он ослабел… Может, он на стекло наступил. На бутылку на разбитую, — сердито говорит Пашка.

Ну, вышел из леса. К людям. А там как раз сиу. Видят — хромает. Еле жив. А боится! Весь дрожит. А в лес не идет. Там бы он умер, без помощи.

Сиу его на руки — и домой. К Петьке.

И вылечили. Петькина мама вылечила.

И Зубр тогда предложил: давайте называться Доброе племя сиу. Будем защищать всех животных.

Оленя они еще никак не звали. Так и отпустили. Он к ним из леса часто выходил. Поиграет, и опять в лес.

А потом они Пушистого приручили…

Пашка сидит опустив голову. Гибель Пушистого для него и теперь еще не слова.

— Слушай, Паш… а почему Петя мне не хотел рассказывать про это? Помнишь — я подошел?

— А-а… они тогда Колодке… — и тут Пашка спотыкается. — А знаете, — говорит он, поднимая на меня глаза, — а знаете, — говорит Пашка совсем уже другим голосом, — как у сиу наказывают тех, кто проболтается?

— Как? — спрашиваю я по инерции.

— Крапивой, — выразительно сообщает Пашка. — Привяжут к дереву, голышом, ну, в трусах, и крапивой! Чтоб не забывал.

— Паш, да ты разве уже сиу?

— Думаете, легко? — говорит Пашка. — Я вот животных люблю, а муравьев пока боюсь. Я уже пробовал…

— Что пробовал?

— Ох, кусаются! Жуть! — Пашка трясет головой. — А щекотно! Но можно привыкнуть, Петька говорил, все сперва боялись. А потом — хоть бы что. Даже улыбались.

— Постой, постой! Какие муравьи? При чем тут муравьи?

— Под мышкой муравьи! Возьмут горсть с муравейника — и под мышку тебе. Стойкость воспитывать.