Читать «Доброе племя индейцев Сиу» онлайн - страница 14

Хвост у него сросся, и Быстрый Олень стал брать его на Совет. Сидит — а уж у него на шее. И не двинется, пока мы говорим.

Мы говорим, трубку курим. Не затягиваемся, так просто…

А когда Совет принимает решение и вождь поднимает руку, ну, чтобы, значит, сказать, одобряет он или нет, уж тогда по руке вверх, обовьется, а голова — над рукой, и шипит…

Петя поднимает руку над столом — все смотрят на его руку.

— И никто его не учил — сам он так делал: раз по руке — и шипит…

— Здорово! — слышится за столом. — Ух, здорово!

— Это еще что, — продолжает Петя. — Этот уж один раз Зубра от смерти спас.

В таком рискованно-интересном рассказе очень важно не перегнуть.

— Петь, — раздается просящий голос, — ты это… не ври только, ладно?

— Ты сперва послушай, — веско, без обиды отвечает Петя, — а потом скажешь: вру или нет…

Мы задумали нападение на дакотов. Они в своей посадке, мы в своей. Все пошли, а Зубра оставили у Черного дупла. У Зубра коленка была разбита, он ползти не мог, его и оставили. Олень ему ужа дал — уж всех наших знал, спокойный был.

Ну, мы ушли, а Зубр улегся, лежит. Уж у него на груди свернулся, греется. Зубр на солнце смотрит — щурится, чуть не уснул, говорит. А уж вдруг голову поднял. Заволновался, будто почуял кого-то. Зубр думал — мы идем, — а уж с него и в траву!

Зубр вскочил, смотрит — а там гадюка! Прямо к нему ползет! Уж ей навстречу. Они только вставать, — Петя показывает руками, как, встретившись, вырастают над землей две змеи, — а Зубр в нее томагавком. Она тогда шмыг в кусты. Понятно? Если б не уж, конец был бы Зубру…

— А что — ужалила бы — и все.

— Конечно, он же лежал.

— Гадюки, я читал, сами никогда на человека не нападают. Только если наступишь нечаянно…

— Читал! А вдруг он на ее норе лежал? Или где она яйца прятала? Ты не говори — не нападает. Если б она к тебе ползла…

— Зубр говорил — в метре была, — поясняет Петя. — А уж — ей навстречу. Уж-то — он гадюк знает!

— Уж, конечно, знает, — соглашаются за столом.

— Петь, а за что этого, ну, как его? — Трусливой Совой прозвали?

— А-а. Он самый маленький был. Алик. И в засаде, когда один, всегда трусил. И глаза у него круглые и желтые. Мы ему и дали это имя. Он говорит: «Я пока достоин этого имени, но я заслужу другое…»

— А какое?

— Чуткой Совой должны были назвать, если перестанет трусить.

Волшебно исчезают со стен светящиеся костяшки домино; во дворе настаивается тишина; город слышен далеким гулом. Рядом побренькивает гитара. Я давно уже слился с темнотой, обо мне забыли.

— Петь, а где сейчас уж?

— Отпустили. Генка же и отпустил, Быстрый Олень. Он на Боюканы переехал. Все переехали. Мы тогда же и томагавки зарыли. Под дубом. И ужа отпустили.

— А он это… сразу уполз?

Это был бы и мой вопрос, сиди я за столом.

— Где там! Он сперва просто свернулся, а когда увидал, что мы уходим, за нами пополз. Мы уходим, а он за нами. Мы уходим, а он ползет. Потом остановился, голову поднял и смотрит…

За столом тишина. И я тоже вижу, как уж, подняв голову, смотрит вслед уходящим сиу. Вслед сиу, покидающим родные места.