Читать «Доброе племя индейцев Сиу» онлайн - страница 10
Вадим Алексеевич Чирков
Об этих человечках — раз уж они придумались — можно было думать и дальше, но выходило как-то по-девчоночьи — вроде игры в куклы, и немного смешно. Человечки будут вытаскивать из-под земли зеленые травины, расправлять желтые цветы одуванчиков, будить от спячки божьих коровок. Будут долго копошиться повсюду — пока повсюду не настанет весна.
— Слышь, пап? — сказал все-таки Витюня: — прыг! прыг! Слышишь?
— Капли-то? Да, действительно: прыг! Похоже. Весна…
О человечках Витюня не сказал — постеснялся.
— А вот еще интересно, — сказал Витюня, — где мою работу поставят: на столе или у окна?
Наверно, это был первый такой день у Витюни и первый такой вечер, когда обо всем думалось легко и хорошо, а Аркан, если и вспоминался, то думать не мешал и был не страшный, а вроде мультипликационного волка, которого всегда можно обдурить.
Вдоль всего вестибюля — он шел от входа влево и вправо — стояли колонны. Акварели были развешены на стенах, а три скульптурные работы стояли на низких глубоких подоконниках.
Открытие Дома культуры уже состоялось; сейчас, в ожидании концерта, все ходили по вестибюлю, заглядывали в зал, поднимались на второй этаж, где был буфет.
Большинство смотревших выставку, наверно, впервые видели детские рисунки, поэтому ничего не говорили, а только переглядывались и делали понимающий вид. Зато в скульптуре разбирались, оказывается, все. Тут уж говорили не стесняясь. Полагалось хвалить, и — хвалили. Кроме Витюни, выставились Нина Гореева и Вова Тиунов. Нина была малышка, она вылепила Красную Шапочку, собирающую грибы, а Вова сделал матроса революции. Перекрещенный пулеметными лентами, он стоял, широко расставив ноги и держа обе руки на маленькой винтовке. Матрос стоял твердо и был хорош. Может быть, у него была чуть толстовата шея, но из-за этого он казался еще крепче, и было видно, что его не согнуть.
И Красная Шапочка, и матрос нравились всем: их хвалили сразу же. Перед группой Витюни задерживались. Молчали, разглядывали, потом кто-то произносил:
— Оригинально. — И с ним немедленно соглашались: да, это, без сомнения, оригинально.
Но странно звучало это слово! Оригинально — не в том смысле, что остроумно или необычно, или как там угодно, а в том, что они такого не видели.
Потом кто-то говорил:
— Самостоятельно.
И опять все соглашались: да, действительно самостоятельно.
Потом кто-то умно добавлял:
— Такой, знаете, контраст.
И все поддакивали: в самом деле контраст. Только посмотрите на эту фигуру!
Были каникулы, и Витюня заходил на выставку почти каждый день. Он разговаривал со Светой Назар, гидом выставки, — она тоже ходила в изостудию, но, кажется, поздно спохватилась: у нее получалось хуже, чем у малышей. Света бралась то за то, то за это, но, поработав немного, бросала, думая, что ее призвание в другом. Зато гидом она была незаменимым. Может, ее призвание было в этом.
Чуть кто из посетителей Дома культуры сворачивал к выставке, Света оставляла Витюню и твердым шагом направлялась к нему.
— Вы на выставку? — спрашивала она сразу изменившимся голосом, и глаза ее — вот странно! — холодели и уже не смотрели ни на посетителя, ни на то, о чем она рассказывала. Они, казалось, видели все и ничего одновременно.