Читать «Как добры люди!» онлайн - страница 8

— "Лучъ благодати Господней озаряетъ міръ души вашей. Благодарите Его за это, молитесь Ему, да включитъ Онъ васъ въ число своихъ избранниковъ. Вы счастливецъ — но счастливецъ не по-здѣшнему! На землѣ вамъ нѣтъ и не будетъ счастья. Несите безъ ропота крестъ вашъ, умѣйте приготовить себя къ страданіямъ, и потомъ умѣйте страдать. Обо мнѣ вы вѣрно когда-нибудь да вспомните!.."

Могу васъ увѣрить, господа, что мнѣ нисколько не хотѣлось смѣяться въ эту минуту. У меня замеръ духъ отъ этихъ пророческихъ словъ; да — потому что эти слова были произнессны голосомъ, который не много разъ въ жизни удается слышать; голосомъ, исходящимъ изъ глубины души, размученной страданіями. Въ этомъ голосѣ звучали страшно-болѣзненныя ноты и вырывался вопль, задушаемый гордымъ усиліемъ не обнаруживать боли.

Онъ не ошибся, этотъ странный человѣкъ, этотъ бѣдный страдалецъ, котораго люди называли сумасшедшимъ; онъ не ошибся! Не одинъ разъ я вспоминалъ о немъ — вѣрно до послѣднихъ минутъ моей жизни не забуду его…

Нѣтъ, не забуду: потому что я не встрѣчалъ и вѣрно не встрѣчу другого человѣка съ такою младенчески-чистою душою; съ такою мгновенною воспріемлемостью всего высокаго, всего прекраснаго; съ такимъ свѣтлымъ умомъ, доходившимъ иногда до поэтическаго прозрѣнія. Въ немъ было все гармонія. Даже и эта общая всѣмъ германцамъ, для многихъ смѣшная наклонность къ символическому — удивительно шла къ нему… Не такъ знали его другіе. Дико смотрѣли люди на этого человѣка съ безобразными, порывистыми движеніями, съ всклоченными волосами, не умѣвшаго ни ходить ровнымъ размѣреннымъ шагомъ, ни смягчать, ни охоложать своего голоса, ни даже казаться пристойно-спокойнымъ и равнодушнымъ.

Я располагалъ остаться не долѣе недѣли въ ***, но пробылъ тамъ около четырехъ мѣсяцевъ. Эти четыре мѣсяца останутся для меня самымъ пріятнымъ воспоминаніемъ въ жизни. Исключая двухъ или трехъ вечеровъ, проведенныхъ мною въ гостиныхъ, слѣдовательно безтолково потерянныхъ, я каждый вечеръ былъ наединѣ съ нимъ, съ этимъ чудакомъ, съ которымъ такъ необыкновенно сошелся въ оперѣ. Его бесѣда постепенно дѣлалась для меня необходимостью; безъ него мнѣ недоставало чего-то. Мысли и замѣтки его я вносилъ въ мой дневникъ и безпрестанно перечитывалъ ихъ; надъ этими отрывками можно призадуматься: много матеріаловъ хранятъ они для изслѣдованій психологическихъ!..

Никогда онъ не разсказывалъ мнѣ подробно о своей жизни: несмотря на полную довѣренность ко мнѣ, онъ почему-то избѣгалъ такой откровенности. Жизнь этого загадочнаго существа была полна страданій: это я тотчасъ прочелъ на лицѣ его; но исторія этихъ страданій была долго для меня тайною.

Однажды онъ нечаянно полураскрылъ передо мною тяжкія раны, нанесенныя ему людьми — и я не радъ былъ этому: дотрагиваясь до этихъ рамъ, онъ, бѣдный, изнемогалъ отъ боли.

Это случилось наканунѣ моего отъѣзда. Онъ говорилъ много и долго; я слушалъ и заслушался его. Вдругъ, и въ самомъ жару разговора, онъ замолчалъ и задумался; нѣсколько минутъ, молча, большими шагами ходилъ по комнатѣ и наконецъ остановился передо мною.