Читать «Сказания древнего народа» онлайн - страница 71

– Дурак, ай, дурак! Ума лишился! Такую жену с таким ребенком выгнать, – возмущалась старая мать.

– Пока мои глаза открыты, этому не бывать, – гневался Генедон, нервно шагая по комнате. – Я его, негодника, самого скорее выгоню из дому.

Долго возмущались и гневались старики, но письмо это решили спрятать подальше и ни слова и даже ни полслова не говорить об этом невестке. Сыну же они составили ответное письмо, где обзывали его всякими неприятными словами и приказывали образумиться, не выгонять такую прекрасную жену и такого красавца сына, не совершать позорнейшую глупость.

Через несколько дней препоручили они письмо это караванщикам, а сами остались в печали и слезах ждать ответа. «Горе и печаль человека по лицу видно», – говорит народ. Видя печальные, удрученные лица стариков, Белго стала догадываться, что здесь что-то неладное.

– Что с вами? Вы так печальны? – спросила она как-то. – Может быть, с моим любимым Джугово что случилось?

– Нет, доченька, – ответили ей Генедон и его жена. – Просто мы устали от работы.

Но в сердце Белго то и дело закрадывалось что-то неприятное, страшное, она не могла молчать и стала просить стариков сказать ей правду. Но свекор и свекровь таили от нее правду и говорили, что от сына нет писем и они обеспокоены, или что-то другое придумывали, а сами все писали и писали сыну ругательные, гневные письма, а в ответ получали глупые письма, где сын все настойчивее требовал выгнать жену и сына: ведь письма эти все время подменяла злая и коварная Маравшей.

Но в один из дней, когда Белго вернулась из сада домой, то у дворцовых ворот подобрала письмо: оно было от ее любимого Джугово. Вскрыла она письмо и горько-горько заплакала. Ведь любимый муж и отец ребенка писал: «Дорогие мои родители, я уже который раз пишу вам, чтобы вы выгнали до моего возвращения безрукую жену мою и ее сына, каким бы он распрекрасным не был. Прошу, умоляю, падаю вам в ноги, исполнить мою просьбу. Я женился уже на другой».

Бедная и несчастная Белго со слезами на глазах пришла к Генедону и попросила, чтобы сшили ей хурджун.

– Я должна покинуть ваш дом, – сказала она.

Догадались старики, что ей в руки попалось дурное и глупое письмо сына, и стали умолять ее не оставлять их одних.

– Для нас ты и внук наш дороже, чем наш сошедший с ума сын,– сказал Генедон. – Мы так полюбили тебя, красавица, что без тебя тут же умрем.

Но нет, напрасны были уговоры и лесть стариков, Белго и слушать их не пожелала.

– Я вас очень прошу исполнить мою последнюю просьбу: сшить мне хурджун, – стала просить она со слезами на глазах. Сшили мастеровые хурджун, а когда закончили, принесли и тут же удалились, чтобы не видеть горьких слез и не слышать душераздирающие вопли бедных стариков. Попросила Белго своего свекра закинуть хурджун ей за спину и посадить в него младенца.

– Я этого не сделаю, – в слезах промолвил Генедон.

Тогда бедная Белго попросила сделать это стоявших рядом слуг. Исполнили слуги ее просьбу, едва-едва сдерживая свои горькие слезы. И вот тут-то все, кто здесь были, не могли удержаться от воплей и слез, а больше всех плакали старый Генедон и его жена: ведь их лишали внука – забавы семьи и продолжателя рода. Не сдержалась и сама Белго, чтобы не заплакать.