Читать «Доктор велел мадеру пить...» онлайн - страница 12

   Это было уже много позже той незабываемой поездки.

   И сценка чтения стихов из наволочки представала в моем воображении очень яркой, потому что я отчетливо представлял себе таинственную и мрачноватую харьковскую гостиницу, которую когда-то давным-давно, в детстве показал мне отец.

   Он показал ее не только мне, но и моей сестре Жене, моей двоюродной сестре Инне, которая всегда участвовала в наших автомобильных путешествиях в Крым, моей маме, но эти воспоминания пишу именно я и именно в свою, а не в чью-нибудь другую душу заглядываю, чтобы достать оттуда каким-то чудом уцелевшие впечатления.

   Снова о Харькове.

   Шикарная гостиница, вращающиеся двери, швейцар в фуражке.

   Но было бы ошибочно думать, что отец и его приятель, тоже одессит, разделявший в то время его литературную и журналистскую судьбу, вели какую-то легкомысленную, веселую, чуть ли не светскую жизнь в тогдашней столице Украины. Да и голодные и холодные времена военного коммунизма отошли в историю, уступив место эпохе новой экономической политике. То есть, во множестве появились магазины, чьи прилавки ломились от продуктов и промышленных товаров...

   Продукты и промышленные товары стоили денег, которых не было у двух молодых поэтов-журналистов, сотрудников ЮгРОСТы в сандалиях на деревянных подошвах и в холщовых штанах, подпоясанных веревками. Пропагандистский труд на благо нового социалистического общества оценивался бесплатным ночлегом в шикарной гостинице и ежедневными бесплатными же талонами на обед в какой-то там специальной столовке.

   И вот в один прекрасный день столовка закрылась на ремонт, и питаться уже было негде и нечем.

   Папа мне рассказывал, что они с приятелем кое-как продержались несколько дней на подножном корму (они выносили из гостиницы простыни, наволочки и полотенца и продавали это казенное имущество на рынке, то есть воровали). Но простыни скоро закончились, и отощавшие молодые люди улеглись на чахлой травке в городском сквере в ожидании неминуемой голодной смерти.

   В результате все закончилось благополучно.

   Именно в таком странном положении молодых поэтов нашел в городском сквере бравый военный, посланный за ними, чтобы пригласить на выступление перед красноармейцами. За выступление полагалась королевская плата - по буханке хлеба и по мешочку сахара. (Или что-то в этом роде...)

   Почти водевильная ситуация.

   Да и возможность голодной смерти может показаться какой-то игрушечной. Ведь без денег и без еды довольно часто оказываются люди среди всеобщего благополучия, и как-то все образуется.

   Но меня в данной ситуации заинтересовало другое.

   В одном из мемуарных произведений, повествующих о тех временах, автор воспоминаний (фамилии не называю), в те далекие дни столкнувшийся с отцом в Харькове, замечает, что он вызывал впечатление насмерть перепуганного молодого человека.

   Можно было бы конечно не полениться, открыть нужную страницу упомянутых воспоминаний и привести дословную цитату, однако я этого вполне осознанно не делаю, чтобы не превращать свои заметки в академическое исследование жизни и творчества Катаева.