Читать «Друзья, которые всегда со мной» онлайн - страница 97
Борис Степанович Рябинин
— Снуконька, Снуконька… — проговорил я тихо. Она не отзывалась, оставаясь неподвижной… Остановилось преданное сердце, застекленели умные карие глазки под нависшими мохнатыми бровями.
Леонид Иванович сказал:
— Извини… Все, что было в моих силах, сделал…
Что с нею было? Развязку ускорил рак. «Старческий рак» (?), как выразились в больнице. «Оттого и умерла рано». (Здесь не говорили «околела», «сдох», только — «умер», «умерла».)
После Леонид Иванович признался, что усыпил Снукки.
Не стало нашей скромницы-смиренницы. Не стало и второго из некогда неразлучных двоих друзей — Снукки, Снуконьки, Снучки, Снученьки, Снукерьи, Тихонюшки…
Смерть всегда вызывает тягостные раздумья о бренности всего живущего. «Все в землю ляжем, все прахом будем».
Снова всколыхнулось все, опять защемило сердце. Как бы вторично я переживал утрату Джери… Как к ним привыкаешь! В памяти они всегда живут такие, какими мы привыкли их видеть, с их привычками, особенностями. После смерти Джери, приходя к родителям, я долго не мог смотреть на опустевшее место у печки; теперь такое место появилось в моей квартире — у окна…
Снова я говорил, мысленно обращаясь к ней: может, я виноват перед тобой? Прости, что в минуты душевной невзгоды иногда бывал неласков, не обращал на тебя внимания. Прости, прости.
Сперва Джери. Теперь — Снукки; пришел и ее час… Долгое время в одном из кабинетов сельскохозяйственного института стоял скелет Джери; пожар уничтожил и его. И от двух друзей не осталось ничего, кроме этой книги да чугунной статуэтки — группы каслинского литья: сеттер и пойнтер на охоте — первого приза Джери, и фотографии на стене; да, быть может, будущий собаковод, взяв в руки родословную своих питомцев и встретив там имена «Джери», «Снукки», скажет: «Это те самые?» Те самые!
Сколько ласки, сколько добра, теплоты принесли мне эти два существа! Сколько радостных часов я с ними пережил…
Со смертью Джери и Снукки что-то ушло и, очевидно, уже никогда не вернется. Молодость? Возможно, они унесли с собой и ее; ушла частица жизни. Каждый, уходя, брал с собой крупицу чего-то, что не возвращается. Но осталось нечто очень дорогое, что постоянно согревает меня, и, вероятно, сохранится до конца дней: неистребимая любовь к другу человека — собаке.
Остается сказать немного.
Наши собаки участвовали в Параде Победы в Москве. Потом мы праздновали свадьбу Нади и Игоря. А после, по случаю возвращения фронтовиков, «отгрохали» такой вечер с участием лучших артистических сил города, что могла бы позавидовать самая влиятельная, авторитетная организация. Все артисты давали концерт бесплатно: ведь все они были членами клуба! И опять, лишний раз, выяснилось, сколько у наших четвероногих имеется друзей, самых разных, бескорыстных, искренних друзей…
Оглядываясь в прошлое, я вижу, как менялось мое отношение к животным — Джери и Снукки заставляли меня меняться! Я стал строже судить себя. Первое время главным для меня было — красота собаки, экстерьер, медали и призы, которые она могла завоевать; со временем все больше я ценил ту радость, какую дает собака. Изменился я сам. Правильно говорит Лоренц: главное — общение. Джери и Снукки подарили мне свою близость, и в этом — именно в этом! — была радость. Мои друзья сделали меня лучше, возвысили мою душу, научили больше ценить привязанность, дружбу. Произошел переворот чувств; через них я приобрел и новое, более глубокое осмысление природы. Они открыли мне целый мир!