Читать «Фантастика 2000» онлайн - страница 351

Еще есть Р. Лафферти («Долгая ночь со вторника на среду» и «Школа на Камерое»), из чувства самосохранения работающий в жанре юмористической фантастики. Предсказание реального будущего всегда было прерогативой шутов и безумцев, однако, как показали опросы, даже шутки Лафферти опасно раздражают читательскую аудиторию, напоминая людям о реальной цене «реального будущего». Внесем в этот список еще «Малыша» — единственную вещь Стругацких, не имеющую привязок к «описываемому настоящему», «Затерянных в реальном времени» Винжа и, как это ни странно, «Туманность Андромеды». Обратите внимание: «Туманность…» выглядит и как бы скучной, и как бы раздражающей одновременно. В некотором смысле книга, из которой выросла «классическая модель», находится чуть-чуть за рамками этой модели и этим «чуть-чуть» соприкасается с «реальным будущим».

И за «золотой» и «серебряный» века фантастики — это едва ли не все.

Кризис футурологии, однако, не ограничивается тем, что не создаются книги 6 «реальном будущем». На самом деле исчезли и новые конструкты в будущем описываемом.

Рассмотрим частный, но практически важный случай, когда автор создает такой измененный мир, в котором ему хотелось бы жить (земной рай) или в котором он жить боится (земной ад). В рамках европейского сознания и тот, и другой вариант принято смещать во времени: речь идет про описываемое будущее, которое авторы с большим или меньшим на то основанием соотносят с реальным.

Второй парадокс футурологии гласит, что структура «земного рая» полностью исчерпана текущей Реальностью.

Варианты утопий многообразны, но основных идей всего три: меняется материальный мир, человек или поле связей (общество).

Соответственно возникают «утопии потребления», «негуманоидные модели» и «социальные утопии».

Материальные утопии носят наиболее древний характер и зафиксированы в сознании на уровне архетипов. Они пришли из времен, предшествующих неолитической революции, и были порождены страхом голодной смерти, который десятками тысячелетий определял все человеческое существование. Оказывается, что при всем якобы неисчерпаемом богатстве человеческих потребностей материальные утопии добавляли в мир всего лишь три элемента: а) материальное изобилие, воспринимаемое прежде всего как изобилие продуктов питания; б) возможность «облететь весь мир за полчаса», реализующая стремление к познанию, которое, видимо, заложено в человеке на том же архетипическом уровне, что стремление к выживанию или инстинкт продолжения рода; в) способность летать (здесь можно только вспомнить клопа-говоруна: «несомненно, проистекающая из зависти к нам, насекомым»).