Читать «Классик без ретуши» онлайн - страница 494
Николай Мельников
Саймон Карлинский
Лекции Набокова по русской литературе
На факультетах славистики и университетских кампусах Америки одно время бытовала занимательная история: когда главный департамент высшего образования Восточного побережья решил предложить Владимиру Набокову должность профессора и обсуждалась его кандидатура, известный ученый русского происхождения заметил, что пригласить великого русского писателя прочесть лекции по русской литературе — все равно что пригласить слона прочесть курс лекций о слонах. Что за странное замечание и пример! Известных художников, поэтов и композиторов нередко приглашают читать лекции за прошлые заслуги. Что же касается слонов, то общительный, красноречивый слон, если бы таковой нашелся, определенно мог бы прочесть курс по изучению его вида. Именно таким — общительным и красноречивым — был Набоков-критик, художественный переводчик и, наконец, исследователь литературы.
Младший современник Пастернака, Мандельштама и Цветаевой, Набоков не избежал влияния символизма и постсимволизма — предреволюционных литературных течений, которые сформировали этих трех крупных поэтов. Как и они, Набоков не признавал утилитарной и идеологической критики, господствовавшей в русской культуре в конце XIX века, и высоко чтил литературное мастерство и филигранную словесную ткань художественного произведения. Однако его неприязнь к неоклассицизму XVII и XVIII вв. и многим русским предшественникам Пушкина скорее сближают его с утилитарной критикой XIX в., чем с русским модернизмом начала XX в.
В английской и русской автобиографиях Набоков рассказывает, как зачитывался русскими книгами в обстановке нерусского Кембриджа, опасаясь забыть или засорить культурное наследие, соединившее его с родиной, которую он уже не надеялся увидеть. Насколько русская литература пропитала его кембриджские годы, видно из рассказа об увлечении футболом (он был прирожденным вратарем): в русской автобиографии (в отличие от английской) этот рассказ украшен ссылками на Чехова, Тургенева и Пушкина.
Довольно рано Набоков начинает скрещивать свою прозу и поэзию с литературоведческими штудиями. Три стихотворных пьесы 1923–1924 гг. и комедия «Событие» (1938) — великолепные стилизации, в которых ощущается влияние русских писателей 19 в. А «Дар» (1938) — не только роман, но и сжатая история литературы XIX в. В американский период вершиной этого жанра стали «Бледный огонь» и «Ада», где литературоведческие изыскания и широкая эрудиция автора участвуют в развитии сюжета. Подобно тому как повествование в «Бледном огне» приняло форму комментариев к длинной поэме, изощренный и ни на что не похожий прозаический четырехтомный перевод «Евгения Онегина» стал поводом для изучения пушкинского языка и стиля.
Недавно опубликованные лекции по русской литературе были подготовлены и прочитаны Набоковым в Уэлслейском колледже и Корнеллском университете. В те годы (1941–1958) он написал «Под знаком незаконнорожденных», «Лолиту», «Пнина», переводил и изучал литературу. Его никогда не занимал процесс развития литературы во времени. Набоков — критик и исследователь литературы не придавал большого значения литературным школам и влияниям. В лекциях число ссылок на дополнительные источники ничтожно, а выбор этих источников кажется случайным: например, Набоков мельком упоминает анархиста Кропоткина и его книгу «Идеалы и действительность в русской литературе» — собрание клише и общих мест XIX в. — или, излагая биографию Горького, щедро цитирует пропагандистскую книгу для детей Александра Роскина «На берегах Волги». Прежде всего Набокова интересовали неповторимые особенности автора и книги. В обзорном курсе он приводит ровно столько исторических сведений об эпохе, сколько необходимо для того, чтобы студенты сосредоточились на конкретном литературном шедевре.
