Читать «Сила земли» онлайн - страница 54
Милий Викентьевич Езерский
Клавдия тоже была на стороне Тиберия. Только одна Корнелия, сурово сдвинув брови, сказала:
— То, что ты сделал, постыдно: по требованию нумантинцев ты отступил от крепости, сделал другие уступки. А ведь римляне привыкли умирать с оружием в руках! Никогда они не заключали позорного мира с варварами.
Тиберий вспыхнул:
— По-твоему, нужно было умереть?
— Да, умереть, чтобы не делать уступок варварам или не попасть в рабство.
— Что ты говоришь, мать? Плебеи ждут возвращения своих отцов и сыновей, а ты становишься на сторону Сципиона Эмилиана!
— Я не сговаривалась с ним.
— А между тем твои мысли — его мысли.
Корнелия вспыхнула.
— Замолчи! — крикнула она. — Тем более, что ты виноват.
— Мать, что ты говоришь? Ты не жалеешь людей…
— Ты ошибаешься, Тиберий, — я дочь победителя Ганнибала!
— А я стою за справедливость и буду стоять за неё! Никто… даже ты, мать, не свернёшь меня с этого пути!
— Ты не уважаешь своей матери!
— Я уважаю тебя, но иду по правильному пути… Есть вещи, в которые женщины не должны вмешиваться!
Корнелия хотела ответить, но губы её задрожали так сильно, что она не могла выговорить ни слова.
В это время вошёл с улицы Гай и, взглянув с удивлением на Тиберия, воскликнул:
— Вернулся? Совсем вернулся? Хвала богам! — Он бросился к Тиберию, чтобы обнять его, но, увидев бледную, дрожащую мать, отступил: — Ты оскорбил мать?
Тиберий, жалея, что погорячился, подошёл к Корнелии и, целуя её руки, сказал:
— Прости меня, мать!
Но Корнелия не простила: отвернувшись от сына, она медленно вышла из атриума.
— Что ты наделал? — вскричал Гай, растерянно оглядывая всех. — Ты обидел её?
Тиберий рассказал, как было дело. По мере того как он говорил, лицо Гая светлело, улыбка появилась на его губах.
— Конечно, ты прав, брат, — сказал Гай. — Но ты, вероятно, употребил резкие выражения…
— Я сказал, что не дело женщин вмешиваться в такие дела.
— И это, брат, верно, но ты знаешь нашу мать, и так говорить не следовало.
— Да, я погорячился.
В этот день Тиберий побывал у своего тестя Аппия Клавдия. Выслушав зятя, Аппий Клавдий обещал ему поддержку в сенате, однако сказал:
— На улицах сторонники сената кричат: «Позорный мир!» И, хотя плебс не хочет их слушать, Сципион Назика взывает к чести римлян, напоминая о доблестных обычаях предков. Он требует смертной казни для военачальников и децимации для легионов.
— Но это жестоко!
— Я постараюсь смягчить решение сената, если это будет угодно богам.
На другой день было объявлено постановление сената: мирного договора не утверждать, отправить в Испанию сенатскую комиссию для расследования дела и выдачи неприятелю консула Гостилия Манцина, босого, раздетого, связанного по рукам и ногам; легионеров и военачальников освободить от наказания.
Тиберий, делавший доклад в сенате о положении в Испании, подвергся оскорблениям со стороны Сципиона Назики; огромный, тяжёлый, неповоротливый оптимат был взбешён, глаза его сверкали, лицо пылало.
— Кто это перед нами, отцы государства? — кричал он, наступая на Тиберия. — Не узнаю! Сын доблестного Семпрония Гракха? Мой двоюродный брат? Квестор при консуле? Непостижимо! Нет, это грязный плебей, бродяга, возбуждающий народ в попинах. Субурры, пьянствующий с ворами и презренными…