Читать «Сила земли» онлайн - страница 25

— Зачем? — пожал плечами Тиберий. — Мы надеемся на милость Эола — он пошлёт нам попутные ветры. Да и Посейдон сжалится над мореплавателями, которые стремятся к родным берегам.

Осыпаемый с ног до головы брызгами, Тиберий стоял у борта биремы, взлетавшей над волнами и устремлявшейся в пучину.

— Прощайте, друзья! — кричал он, размахивая шлемом.

— Прощай, господин!

— Приезжай к нам, когда будем брать город!

— Не задерживайся!

— Да хранит тебя Нептун!

Так кричали легионеры, толпившиеся на берегу. И в первом ряду Тиберий видел рослую фигуру Тита, его грустное лицо.

— Будь здоров, Тит!

Тит что-то крикнул в ответ, но Тиберий не расслышал. Бирема уходила, зарываясь лебединой грудью в воду, ветер свистел в снастях, надувая паруса; берег быстро-быстро удалялся; уже не видно людей за пенистыми хребтами волн, только тёмные стены города упираются ещё в хмурое, зловещее небо, но и они постепенно уменьшаются, тают и наконец исчезают.

«Слава богам! Я возвращаюсь к ларам».

Эта мысль вызывает на лице Тиберия улыбку. Он не обращает внимания на ветер и брызги, пристально смотрит в ту сторону, где должен показаться из-за пены высокий берег Сицилии.

Глава X

В полутёмной курии Гостилия собирались сенаторы, срочно созванные консулом Гнеем Корнелием Лентулом. Тяжёлая дверь, скрипя, отворялась — медленно входили магистраты в белых тогах с красными полосами. Проходя мимо стен, на которых сверкали надписи о величии Рима, они замедляли шаг перед мемориальными досками с именами знаменитых граждан. В тишине, нарушаемой лишь шарканьем ног, сенаторы занимали места на креслах из слоновой кости.

Гней Корнелий Лентул, надменный человек с орлиным носом и тонкими губами, поднялся на возвышение и сел на высокое кресло, украшенное золотом и слоновой костью.

Наступила тишина.

— Я собрал вас, отцы, — вставая, произнёс Лентул, и его взгляд скользнул по лицам сенаторов, — по важному делу: надо обсудить донесение, полученное из-под Карфагена. Пусть принцепс сената огласит послание Сципиона Эмилиана.

На возвышение поднялся широкоплечий человек с приветливым лицом и добрыми глазами, вынул из тоги навощённые дощечки. Это был консуляр Сципион Назика Коркул, оратор и правовед, зять Сципиона Африканского.

— Слушайте, отцы, что пишет нам доблестный проконсул…

И он прочитал громким голосом, отчеканивая каждое слово:

— «Публий Корнелий Сципион Эмилиан, начальствующий над легионами под Карфагеном, — сенату и римскому народу.

Волею богов Карфаген взят, оставшиеся жители проданы в рабство. Трусливый Газдрубал отправлен в Рим. Всё имущество горожан, за исключением золота, серебра, храмовой утвари и пожертвованных в храмы даров, отдано воинам. Несмотря на пожары, свирепствовавшие в Карфагене около недели, большая часть города уцелела. Считая, что Карфаген мог бы стать цветущим торговым городом Римской республики, жду приказания, как поступить с ним.

Сообщаю подробности. Весной я двинул легионы на приступ. Гаю Лелию удалось перебраться через стену и вторгнуться в гавань. Мы проникли в город, овладели рынком и двинулись по трём узеньким улицам, соединявшим рынок с акрополем. Продвижение было чрезвычайно медленным: шестиярусные дома приходилось брать приступом, перекидывать доски и балки через улицы на крыши домов и переходить по ним, убивая всех встречных. Сражались не только мужчины: женщины и дети, не щадя себя, убивали римлян. Когда мы дошли наконец до акрополя, где держался Газдрубал с остатками своего войска, я приказал поджечь здесь дома, чтобы расширить место для действия легионов. Безвыходность положения — вынудила осаждённых просить о пощаде. Я обещал пощадить тридцать тысяч мужчин и двадцать пять тысяч женщин. Газдрубал с женой и детьми, а также римские перебежчики укрылись в храме бога-целителя. Изнемогая от голода, они подожгли храм, а Газдрубал с оливковой ветвью в руке выбежал из него и умолял меня на коленях о помиловании. Но гордая жена его, проклиная вероломного мужа, который унижался ради сохранения своей презренной жизни, клеймя его кличкой «изменник отечества», столкнула своих малолетних сыновей в бушевавший огонь и бросилась вслед за ними.