Читать «Лучше умереть!» онлайн - страница 2

— Тридцать франков в месяц… — ответила женщина.

Потом, тяжело вздохнув, добавила:

— Ах! Бедный мой муж, мне так его не хватает!

— Верю, госпожа Фортье, верю. Он был мужчиной и зарабатывал семь-восемь франков в день.

— И был таким добрым… честным… таким храбрым! И так меня любил!… Та машина, что убила его, разорвала вместе с ним на кусочки все мое счастье…

Госпожа Фортье провела рукой по лицу, отирая побежавшие из глаз крупные слезинки.

— Не стоит плакать, доченька, — заговорила торговка. — Есть люди и понесчастнее вас. Хозяин еще очень хорошо к вам отнесся, ведь я слышала, что, если бы ваш муженек был более внимателен, машина бы не взорвалась… Это правда?

— Увы! Да, это правда…

— Бедняге Фортье устроили прекрасные похороны. Рабочие завода собрали деньги, сам хозяин дал сто франков… А потом устроил вас сторожихой на завод, а ведь женщин на такие места не берут…

— Конечно, господин Лабру оказался добр ко мне, очень добр, — грустно прошептала молодая вдова. — Говорят, что он суров, а его поведение по отношению ко мне доказывает обратное, но в конце концов это на его предприятии погиб мой муж!… Завод причинил мне горе, и, если бы не дети, я никогда бы не согласилась пойти на работу, которая вынуждает меня жить там, где пролилась кровь несчастного Пьера.

— Нужно смириться, девочка моя. С покойниками в душе не живут. Вы молоды… хороши собой… очень даже хороши! Вот увидите: в один прекрасный день какой-нибудь славный парень так влюбится в вас, что захочет жениться, и вы ему не откажете…

— О! Что до этого, так никогда! Никогда! — с оттенком непоколебимой решимости воскликнула Жанна Фортье.

— Да будет вам! Все так думают… а время-то бежит. И мысли меняются. В вашем возрасте во вдовах не засиживаются…

— Конечно, я прекрасно это знаю. Может быть те, кто снова выходит замуж, правы. А я о другом думаю: были бы у меня хоть какие-нибудь деньги — две-три тысячефранковые купюры!…

— И что бы вы сделали?

— Что бы я сделала? К чему об этом думать? Это — неосуществимые мечтания. И откуда бы им вдруг взяться? Ради детей я останусь на заводе столько, сколько выдержу. Стану надеяться на будущее — не на свое, так хотя бы на их…

— Верно, надежда и сил придает. Вот ваш керосин. И если вы мне сколько-нибудь верите, заприте бидон в шкаф сразу же, как только вернетесь домой…

— Ах! Об этом не беспокойтесь, я так боюсь огня! И буду очень осторожна.

Женщина расплатилась и вышла из лавки. Жорж играл на улице. Мать позвала его. Мальчик подошел к ней, зажав сначала свою лошадку под мышкой. Госпожа Фортье двинулась обратно по альфорвилльской дороге — на завод, где работала привратницей. Стоя на пороге лавки, бакалейщица смотрела ей вслед.

— Какая славная и достойная все-таки женщина, — прошептала она, — вполне заслуживает лучшего, а ей такое досталось… Ах! Ясное дело: мужа ей, должно быть, страшно не хватает, ведь она, наверное, многого хочет. Не стала мне объяснять, что там у нее на уме, но ведь точно что-то задумала. Ей, видите ли, нужно две-три тысячефранковые купюры неизвестно зачем… Однако! Это уж слишком!