Читать «Ленька Охнарь» онлайн - страница 54

Внезапно озябший, полусонный Ленька остановился в переулке перед каменным двухэтажным домом. Занавесок на окнах не было, сквозь стекло он увидел большую комнату, правильные ряды коек, чистые белые подушки, одинаковые серо-зеленые одеяла: наверно, это детский дом. Ленька долго, с острой завистью глядел на безмятежно спящих ребят. Какое счастье было бы попасть туда, жить, как все люди! Вот они встанут — им уже готов завтрак. А там — в школу по чистым солнечным улицам в золотистой зелени увядающих акаций!

Ленька вздохнул, съежил плечи, сунул руки в рукава тужурки и понуро побрел дальше.

XI

Наступившее утро принесло солнечное тепло, развеяло сумрачное настроение. Человек всегда и во всех поступках находит себе оправдание. Перестал терзать и Ленькину совесть украденный чебак.

«Тот мужик-бахчевник эна какой богатый, — рассудил он еще ночью. — Гля, сколько арбузов навез: целую телегу. Водкой балуется. А чего я там взял у него? Небось не обеднеет с одной рыбины!»

Вновь он бродил по загроможденному кошелками, мешками вокзалу, безнадежно всматривался во встречный поток людей, вяло заглядывал под лавки: нету Федьки. Пропал. Плакали ребятишки, шаркали сотни ног, пыхтели проходившие поезда за стеной, пахло потными телами, борщом, рогожами. Где искать товарища?

По залу шел здоровенный носильщик с толстой красной шеей, мокрыми, щеголевато прилизанными на пробор волосами. Он непрерывно позванивал зажатым в толстой волосатой ручище колокольцем и разинув огромную пасть, низко скосив глаза, глубоким, протодьяконским басом медленно, нараспев выкрикивал:

— Пе-ервый звоно-ок! На по-оезд Москва — Се-васто-ополь! Через Ха-арь-ков! Лозову-ую! Джан-ко-ой!

«Знать, уехал Федька»; —вдруг окончательно решил Ленька.

И днем на крыше пассажирского поезда он покинул Курск.

Глядя на густые сады, опоясавшие гору, на многочисленные стены домов, золотые кресты церквей и чувствуя себя в полной безопасности, он вдруг улыбнулся, представив себе, как дядька-бахчевник хватился вяленого чебака. Куда делся? И ног нет, а сбежал! А это он, Ленька Осокин, свистнул. Эге! Вот он какой ухарь: взял да и украл. Что ему, с голоду подыхать? Просишь — не дают, шпыняются. Ну, так он сам возьмет и кланяться не станет. В тюрьму посадят? Судьи увидят, что он маленький мальчишка и взял лишь еду, и отпустят. Еще сами в приют определят.

Шесть суток спустя Ленька на тендере паровоза приехал в Одессу.

Стоял жаркий, безоблачный день начала сентября. Ленька шел по широкой, нарядной, чисто подметенной улице и радостно, с любопытством поглядывал по сторонам. Двумя нескончаемыми рядами тянулись облицованные мрамором особняки с цельными зеркальными окнами и каменными львами у подъездов. Сквозь чугунные резные решетки оград виднелись зеленые дворики с фонтанами, нежными розовыми отцветающими кустами роз. В глаза били длинные, яркие, цветистые вывески магазинов. В их витринах манили, останавливали внимание то блестящие, с узорной насечкой, охотничьи ружья и диковинные бамбуковые удилища, то нарумяненные манекены модников в дорогих кепках, брюках-«дудочках» и остроносых ботинках «джимми» и мертво улыбающиеся девицы в коротких пестрых юбочках, то громадные, бутафорские колбасы, окорока из папье-маше, то гигантская калоша с надписью, предлагавшей покупать изделия резинотреста.