Читать «Ставка на мертвого жокея (сборник рассказов)» онлайн - страница 122

Пока, прислонив голову к деревянной панели стены, он смотрел на нее улыбаясь, она никак не могла решить, хорошо ей здесь или не очень.

— Ну-ка, скажите: «Хай-хо, Сильвер!» Хочется послушать, как это у вас выходит.

— Что-что? — в полной растерянности переспросила она.

— Разве американцы так не говорят? Оттачиваю свой акцент на случай очередного вторжения.

— Этого давно нет, — авторитетно пояснила Констанс, думая про себя: «Боже, ну и взбалмошный парень! Что же его сделало таким?» — У нас больше так не говорят, это выражение давно устарело.

— Как быстро устаревает все в вашей стране, — с явным сожалением заметил он. — Вот, посмотрите на этих швейцарцев. — И кивнул в сторону игроков в карты. — Эта карточная игра существует с тысяча девятьсот десятого года. — Он помолчал. — Как все же приятно, как спокойно жить среди швейцарцев. Это все равно, что живешь на берегу озера. Многие, конечно, такой жизни не выдерживают. Вы помните эту шутку о швейцарцах в фильме о Вене?

— Нет, не помню… А в каком фильме?

«Впервые слышу, чтобы кинокартину называли фильмом. Надо с ним поосторожнее».

— Один из персонажей говорит: «Швейцарцы сто пятьдесят лет не воевали, ну и что в результате они создали? Часы с кукушкой». Черт подери, никак не пойму, — пожал плечами Притчард. — Может, в самом деле лучше жить в стране, которая изобретает часы с кукушкой, чем в той, что изобретает радар. Время для часов с кукушкой — что-то несерьезное. Просто маленькая игрушка, издает глупый, искусственный звук каждые полчаса. Для тех, кто изобретает радар, время — нечто зловещее, потому что для них это расстояние между набранной самолетом высотой и позицией зенитной батареи, которая может его сбить. Изобретение для весьма подозрительных, — они постоянно только и думают о засадах. Ну, вот ваш чай. Как видите, я предпринимаю серьезные усилия, чтобы вас развлечь: слежу за вами вот уже пять дней, и у меня сложилось впечатление, что вы такая девушка, которая долго плачет перед сном семь раз в неделю.

— Ну и сколько этой бяки надо влить в стакан? — Констанс сильно смущал этот непрерывный поток красноречия; подняв стакан с ромом, она старалась не смотреть на своего спутника.

— Половину; вторая половина — для второй чашки чаю.

Она отлила в чашку полстакана рома, выжала дольку лимона и понюхала поднимающийся из чашки горячий пар.

— Неплохо пахнет.

— Может, — Притчард занимался смесью в своей чашке, — лучше говорить только о ничего не значащих предметах?

— Думаю, да, — согласилась с ним Констанс.

— А этот парень, которому вы пишете письма, — почему его здесь нет? — поинтересовался Притчард.

Констанс помолчала, не зная, как ему ответить; наконец сообразила:

— Он работает.

— Вон оно что. Приятно слышать. — Он медленно цедил сквозь зубы чай, потом, отставив чашку в сторону, потер нос носовым платком. — Все это от горячего чая, знаете ли. Вы тоже почувствовали?