Читать «Персиковое дерево» онлайн - страница 3

Настолько, что он даже рискнул слегка приоткрыть заплывшие глаза.

И сразу же пожалел об этом — яркий свет резанул по глазам не хуже кинжала из тех, что когда-то, в седой и далекой древности, так любила применять к своим многочисленным родственникам иранистанская высшая знать. От того-то они, наверное, и выродились, иранистанцы-то эти, что травили да резали своих же в борьбе за наследства и привилегии, от того-то и взяли их тепленькими дикие кочевники.

Впрочем, проблемы и неприятности давно сгинувших иранистанцев Конана огорчали как-то не очень. Куда неприятнее и огорчительнее было то, что от выжатых дневной яркостью слез воспаленные веки словно жидким огнем обожгло, — он даже застонал слегка от неожиданности, наощупь, пытаясь вернуться обратно в спасительную тень. Стон получился тоже какой-то несолидный, больше похожий на жалобное поскуливание. Совсем, короче, непристойный какой-то звук, прямо-таки позорящий честное имя настоящего мужчины и благородного варвара. Хорошо еще, что свидетелей у подобного неприличия не оказалось — залитый послеобеденным зноем задний дворик был абсолютно пуст. Кое-какие навыки невозможно пропить даже с магами, и для того, чтобы почувствовать это, киммерийцу вовсе не нужны были глаза…

В тени, кстати, им полегчало сразу же. И настолько, что он даже снова рискнул повторить неудавшуюся на улице попытку с их открыванием.

Получилось, хотя и не полностью — открылись они узкими щелочками, словно бойницы в осажденной врагами крепости. И левый почему-то чуть ли не два раза шире правого. Ощупав правую половину лица и болезненно морщась при этом, Конан установил причину — ею оказался мощный фингал.

Интересно, это кто же у нас тут такой смелый, чтобы самого Конана подобными украшениями отоваривать?!

Наверняка ведь трактирщик, собака, воспользовался бессознательным состоянием постояльца, то-то харя его мерзкая еще вчера так и просила хорошей плюхи. Интересно, кстати — допросилась ли? Память на этот счет хранила гордое молчание, словно попавшийся в плен к своим извечным врагам вождь мерзких пиктов. Трактирщик мелькал в этой самой памяти жирной угодливой жабой, слишком мерзкий и слишком увертливый, чтобы о него захотелось всерьез марать руки. А вот мажонок — он таки да, нарвался. Причем — еще в самом начале. Уж больно вид у него был… К тому же он еще и что-то такое сказал про Киммерию… что-то такое, что ни один уважающий себя киммериец стерпеть ну просто не в силах. Вот и нарвался…

Конан не сильно его пнул. Сдержал себя в последний момент, убивать-то он не хотел, так, поучить только. Да много ли этакому задохлику надо? Брык — и лежит себе, даже не дышит. Пришлось еще пару раз по мордочке надавать, с оттяжечкой уже, легонько так, лишь для приведения в чувства. И помочь потом сесть обратно на упавшую было лавку, и сор с одежды постряхивать, а то поначалу мажонок этот соображал не слишком хорошо, только глазами вращал и губами хлопал. И трактирщика шугануть, а то он, гнида такая, под шумок вознамерился обшарить карманы так внезапно захворавшего гостя.