Читать «Ледяное безмолвие» онлайн - страница 9

– В сущности, здешняя баланда равноценна шахтерской похлебке, – рассуждал философ, прикованный к скамье. – А свежего воздуха здесь больше, чем на руднике. Морской климат полезен…

Полностью ушедший под собственную кожу, Вандер Глопп выполнял тяжелую работу механически, без участия души, и посему не слишком уставал. Вероятно, размышления его были плодотворны. И как знать, может быть, он открыл бы новейшую всеобщую теорию всего, если бы ванахеймскую грузовую галеру не захватил знаменитый пират-поэт Ритч Руфус. Всех пленников, согласных ему служить, Руфус напоил ромом, а несогласных выбросил за борт, без злобы и весело. Душегубство не опьяняло его.

– Я жажду интересного, – говаривал он. – Я хочу найти себе красивый остров в теплом море и стать его правителем. А разбой – это так, эпизод, каприз дженльмена. Я больше, чем пират, и этим хорош.

Остров так и не нашелся, и Руфус закончил так же, как и многие поэты – помер от белой горячки. Вандер Глопп не сумел до конца определить, кем он был, этот человек, – банальным неудачником в нарядном кафтане или тонкой, ранимой личностью? В одном он был уверен – красивый остров нужно иметь в себе самом, а не искать его в бескрайних волнах.

В Аквилонию Вандер Глопп попал через год после того, как «списался» с пиратского судна. Ремесло наемного солдата прельстило его простотой. Топать в хвосте колонны приходилось чаще, чем воевать, а марш-броски весьма способствуют размышлениям. Но подвернувшись ненароком под удар рыцарского копья, лежа на поле боя и вглядываясь в знакомые созвездия, искатель истины вдруг пересмотрел свою точку зрения. Собственная персона перестала казаться ему чем-то значимым, достойным изучения. Жизнь как таковая неожиданно увлекла Вандер Глоппа, и он радовался даже боли в пронзенных кишках. Следовало быстро приучить себя к мысли, что смерть – это тоже жизнь, хоть и другая, но некая маркитантка по имени Фарелла нашла его и втащила в свой возок.

– Если я выхожу тебя, обещай, что не удерешь! – сказала она

Вандер Глопп стал рассказывать ей о неожиданном своем открытии, на что она всплеснула руками и сказала:

– Ну вот, он бредит!

Каким образом Фарелла лечила его – неизвестно, но он не умер, а даже напротив – через два месяца был как новенький.

Смысл бытия открылся ему в обыкновенной земной любви, избавленной от мертвой романтической чешуи и зауми. В любви к женщине с крепкими ногами, бывалым лоном и практичным складом ума. Фарелла работала на войну, переходя от одной армии к другой.

– Подумаешь тоже, наших бьют! – фыркала она. – И новые станут нашими, стоит мне отдаться паре-другой солдат. Что те, что эти – все из одного теста.

Ее философия дала сбой всего однажды, но этого было достаточно: очередные «победители» в виде десятка одуревших молокососов захватили фургон, овладели маркитанткой по очереди и, возомнив себя настоящими «кровавыми псами», повесили ее на березе. Вандер Глопп вырвался, зарубил двоих и убежал.