Читать «Лолиты» онлайн - страница 8

— Я хочу быть голым, вот и всё, — агрессивно ответил он, насколько оправдание может быть агрессивным. Он даже не сослался на жару. Он даже не сказал, что хочет загореть. Он ничего не стеснялся.

Он взял ее руку, упершуюся в его живот, и отстранил. А потом сам положил свою руку туда же и гладил себя, чтобы стереть — или собрать — ее прикосновение.

Это было невыносимо. Он сам обращал внимание на свое тело, сам трогал и щупал его при всех!

«Животное, животное! — яростно хрипело у меня внутри. — Прекрасное голое животное среди одетых людей!» И я бросился в свою пустую палату мастурбировать.

Конечно, и после этого случая он продолжал «одеваться» точно так же. Однажды то ли уборщица, то ли повариха, то ли медсестра не хотела пускать его в столовую за то, что он, как всегда, пришел туда обнаженным. Я чуть не кончил на месте. Его опять сделали прекрасным открытым животным среди средненьких закрытых людей. Более того! Она была стара (для меня тогда) и, условно говоря, уродлива. Конечно, она была одета. Она была физически слаба, он — силен, юн и свеж. Но у нее была власть. Он обращался к ней на «вы», она к нему — на «ты». Даже это было в моих глазах большим, смачным, хоть и естественным унижением. Но самое главное: она пыталась остановить его и тоже трогала своими руками его грудь, его ребра, его бедра, его спину, его загорелый живот и коричневый пупок. У нее были гнусные желтые ногти, у него — соблазнительная эластичная кожа. А потом, потом она стала бить его молодое голое тело грязной половой тряпкой! Такого великолепно чудовищного унижения Красоты я не видел еще никогда. Конечно, я не мог мастурбировать прямо в столовой, но потом, ночью, под одеялом я провалился в такой феерически волшебный и мощный оргазм, что почувствовал себя по-настоящему счастливым, хотя это состояние и было для меня в детстве и юности нехарактерным. Я словно бы провалился на дно какого-то океана, океана наслаждения и страсти, океана удовлетворения. Я лежал там и не хотел выходить оттуда. Я был счастлив всю ночь, даже во сне. А утром, когда я увидел его, мне захотелось покрыть всё его тело поцелуями, а потом трогать, и трогать, и трогать его, пока эта оргиастическая волна не зальет меня снова и не накроет меня с головой.

Я любил, обожал его. Но он был недоступен.

6

А вот в другом доме отдыха, в Подмосковье, два отличных мальчика, два ранних подростка, вылезают из озера или пруда, и жемчужные капли сияют в ослепительном солнце на их чайных, гибких и сильных телах, они смеются и тоже несут какую-то чушь, а мне плохо от своих внутренних страданий, и я думаю о самоубийстве, потому что меня не устраивает мироздание, я многое прочел, проговорил с друзьями, продумал, прочувствовал, но вдруг замечаю их, и мне хочется их терзать, потому они не прочли и не прочувствовали и десятой, а то и сотой доли, от того, что прочел и прочувствовал я, и потому что они красивые и счастливые, потому что солнце распадается на радугу в каплях, которые падают с их сосков и дрожат в их летних пупках… Я люблю их.