Читать «Чердак дядюшки Франсуа» онлайн - страница 20

— Что? — В горле у Жака пересохло. — Это невозможно.

— Подумай, отец: разве ты сам в своё время не принимал к сердцу судьбу женщин? А когда твоя единственная дочь хочет выйти на свободную дорогу, стать актрисой, вы оба с мамой пугаетесь и готовы сделать всё, чтобы ей помешать?

— Всё, что угодно, Люсиль, только не театр! — воскликнул Жак. — Ты не знаешь, как труден путь актрисы. Театр остался таким же, каким был сорок лет тому назад. Интриги, подкупы, протекция, несправедливость — вот что там царит. Мы, мама и я, как мы тебя ни любим, будем бессильны тебе помочь. Придумай для себя другое дело. К тому же для сцены надо иметь талант, великий талант и вдобавок умение преодолевать все трудности… Ты способна, разносторонне способна, я не спорю с этим. Но уверена ли ты, что природа и в самом деле наградила тебя драматическим талантом?

Люсиль легко спрыгнула с дивана. В углах её рта появилась упрямая складка, которой отец раньше не замечал. А губы слегка дрогнули, когда она чётко произнесла:

— Я хочу быть актрисой! Я буду актрисой!

Исчерпав все доводы и оставив последнее слово за Люсиль, Жак бросился в кухню к жене. Разрумянившаяся от жара печи Бабетта, вся испачканная мукой, бросила скалку, которую держала в руке, и устремилась к мужу.

— Жак, что случилось? Почему ты здесь, а не в лавке?

— У меня-то всё в порядке. Но вот Люсиль… Послушай только, чего она требует.

Видя волнение мужа, Бабетта придвинула ему табурет и, как могла, спокойно выслушала его рассказ.

— Я поговорю с Франсуа! — вскричала Бабетта, когда Жак кончил говорить. — Нечего медлить да раздумывать, надо нам поженить наших детей, и тогда Люсиль успокоится. Ксавье будет учиться ещё год, и Франсуа, конечно, хочет, чтобы по окончании школы мальчик сам встал на ноги, иначе ему не прокормить семьи. Но мы с тобой ещё полны сил. Разве не так? Неужели мы не сможем помочь молодой семье! Пусть они поженятся осенью, когда Люсиль исполнится семнадцать. А до тех пор она будет заниматься приданым, будущим новым хозяйством, и у неё не будет времени думать о сцене.

— Нет, — покачал головой Жак, — наша Люсиль не такая! Она не расстанется со своими мыслями и надеждами. Иногда я думаю: не от меня ли у неё это упорство, строптивость, что ли… Ведь и я когда-то заслужил прозвище Жак-задира. Правда, у неё упорство проявляется как-то мягче. И всё же оно есть, и с ним бороться не легко… Вопрос в том, как это упорство правильно направить.

— Мы сами виноваты, Жак! Люсиль с детства впитала вольнолюбивые взгляды и мысли. Не мы ли её учили, что свобода важнее всего? А теперь вынуждены стеснять её даже в таком вопросе, как выбор жизненного пути?

— Так что же ты предлагаешь — отпустить её на сцену?

— Само собой разумеется, нет!

— Надо занять Люсиль чем-нибудь серьёзным, чтобы она почувствовала всю важность дела, которое мы ей поручим, почувствовала, что оно кому-то очень нужно. Что, если я пока попрошу Люсиль вести конторские книги в нашем магазине? Ты чудесно помогала мне в этом, когда у тебя не было столько домашних забот. Теперь очередь Люсиль.