Читать «Белая кокарда» онлайн - страница 6

Книга «Белая кокарда» окрашена в трагические тона. Джон Риган, вспоминающий о событиях мая 1798 года, не может не думать о крови, пролитой при подавлении восстания, о трусости и предательстве, погубивших вождей восстания, о страшных расправах и казнях. Вместе с тем он помнит и о героизме, и о самопожертвовании патриотов, отдавших жизнь за свободу и независимость Ирландии. Он верит, что настанет день, когда белая кокарда, опознавательный знак одного из отрядов повстанцев, станет зелёной. Если вспомнить, что зелёный цвет традиционно является национальным цветом Ирландии, то станет ясно, что Джон мечтает о том времени, когда вся Ирландия будет свободной.

Нашего читателя может несколько удивить то, что в книге Александра Корделла так много внимания уделено вероисповедным вопросам. Но в историческом повествовании о восстании 1798 года иного и не может быть. В Ирландии XVIII века религия была формой самосознания, неразрывно связанной с политической и гражданской позицией. Каждый человек, осознавая себя католиком или протестантом, занимал в зависимости от этого определённую общественную позицию. «Объединённые ирландцы» призвали под свои знамёна всех ирландцев независимо от их вероисповедания. Очень существенно в этом отношении и то, что Джон Риган — сын католички и протестанта. Вплоть до конца века такие браки в Ирландии решительно запрещались; на протяжении всего XVIII века английское законодательство всячески боролось с ними, налагая на тех, кто вступал в смешанный брак, всевозможные штрафы — вплоть до полной конфискации имущества — и лишая детей всех законных прав. (Возможно, потому родители Джона и жили не в самой Ирландии, а в Уэллсе.) Как бы то ни было, но Джон предстаёт перед нами как мужественный патриот, сумевший преодолеть и чувство вероисповедной ограниченности, и страх, сумевший повести себя как достойный сын своего народа, на долю которого выпала такая трагическая судьба.

Н. Демурова

Письмо

Кто хотел бы забыть девяносто восьмой, Кто судьбы патриотов стыдится? Кто глаза опустил и молчит, как немой, Когда трус над героем глумится?

(Из ирландской баллады)

Когда я свернул на дорогу к Фишгарду и отпустил поводья, звёзды на небе так побледнели от холода, что, казалось, вот-вот исчезнут. Майя была крупная лошадь, она привыкла к большему весу моего отца и теперь упивалась своей силой — она знала, что судьба Ирландии зависит от нас с нею; её копыта отбивали гулкую дробь, когда мы мчались мимо обтрёпанных ветром кустов, закутанных, будто в саван, в туман, пришедший с моря. Поднявшись по склону, я увидел сверху холодные и неприветливые пембрукские поля, ослепительно белые в свете полной майской луны, а к югу — мятое серебро залива и корабли Не́лсона. Их было двадцать два; шквальный ветер бил их паруса, а они рвались с якорных цепей, как тигры, и были готовы вновь кинуться в бой с французами. Но я не стал их разглядывать и поскакал дальше; белая пыль стелилась за нами по ветру, дувшему из бескрайней Атлантики, придорожные деревья пролетали, скособочась, мимо, а ветер вонзал мне в лицо песчинки.