Читать «Белая кокарда» онлайн - страница 18
Александр Корделл
— Молись за Ирландию, Кэтлин.
— Да, за тебя и за неё, ибо это одно и то же.
Мы стояли порознь и глаз почти не поднимали; между нами легла полоса шириной чуть не с милю: ведь речь шла о жизни и смерти.
А потом она сказала:
— А теперь неси-ка лучше этот бочонок отцу, а то разговоров не оберёшься.
Я стал подыматься по лестнице, а она засмеялась, зажав рот руками и покраснев.
— В чём дело? — спросил я, оглядываясь.
— Парень, что прислуживал у нас в трактире, ростом был невелик, футов пять, не больше, так что жилет у тебя трещит по швам, а штаны едва-едва колени закрывают.
Она повалилась на ступеньку, хохоча без удержу, а я отправился в трактир, и там мне уже было не до смеха.
Только я вошёл с бочонком, как все солдаты уставились на меня; с минуту я был уверен, что мистер Лихейн меня выдал. Никто не двигался. Держа в руках тяжёлые кружки с пивом, они смотрели, как я устанавливал бочонок возле крана; они казались огромными в своих алых мундирах, футов семь, не меньше, а на головах у них сияли медные шлемы с гребнями. То была аристократия английской армии. Предложи мне всё золото ирландской казны, я бы ни с одним из них связываться не стал. Я поставил бочонок у крана и хотел выйти вон.
— Стой, — сказал сержант.
Я остановился, глядя в пол и согнувшись, уповая на Джо Лихейна.
Сержант повернулся к нему:
— Значит, тут у вас ты, твоя дочка, конюх — мы его видели во дворе — и этот.
Кивком он указал на меня.
— Ну, да, — сказал хозяин, и я восхитился его находчивостью.
В Ирландии в эти годы солжёшь — и спасёшься от петли, а не то ложись прямо в гроб.
— А постояльцев нет?
— Нет. Был тут один, так он утром уехал.
— Как звали?
— Он сказал: Йона Баррингтон.
Сержант крякнул, отпил большой глоток из кружки и поставил её на стойку.
— А ты, тебя как зовут? — спросил он меня.
— Тим Макко́й, — ответил Лихейн. Сержант грозно взглянул на него.
— Что, у него своего языка нет?
— Есть-то есть, — отвечал хозяин спокойно, — только что толку? Не очень-то он смышлён, от конюха недалеко ушёл, дурень, и только.
Сержант подошёл ближе, протянул руку и взял меня за подбородок. Глаза его, ярко-голубые на загорелом лице, уставились в мои.
— Как тебя зовут, парень?
— Тим, — отвечал я хрипло.
— Тим, а дальше?
— Тим Маккой, сударь.
В трактире стояла звонкая тишина. Дверь во двор была открыта, и поверх сержантова плеча я видел, как на холмах над Эннискорти колышется по ветру вереск, и слышал, как Майя бьёт копытом во дворе, и с трудом поборол желание броситься к ней. Вскочить бы в седло, и только бы они меня и видели, это я знал точно. Но я знал также и то, что, если бы я кинулся к двери, я затянул бы петлю на шее Джо Лихейна, патриота.
— Мне он не кажется таким уж дурнем! — загремел сержант. — Откуда ты?
— Эннискорти, — отвечал я.
— И давно ты здесь?
— Я его взял на Рождество, — сказал Джо, не сводя с меня глаз.
Я повернулся к сержанту и с расстановкой сказал:
— Сударь, он лжёт. Я к нему в ноябре поступил.
— Да у него не все дома! — вскричал Джо. — Я его в канун рождества взял…
— Это неважно, — сказал сержант.