Читать «Вожди белых армий» онлайн - страница 58

Обвал ситуации начался 27 мая с посещения здешнего порта делегацией балтийских моряков из большевиков и анархистов. Тогда же в Крыму появилась группа видных большевиков, которым Свердлов дал напутствие:

— Севастополь должен стать Кронштадтом юга. Их лихие агитаторы орали на митингах:

Товарищи черноморцы! Что вы сделали для революции? Вами командует прежний командующий флота, назначенный еще царем. Мы, революционные балтийцы, убили нашего командующего, мы заслужили свое святое революционное право!

На одном из митингов во дворе Черноморского экипажа собралось около пятнадцати тысяч человек. Здесь Колчака называли прусским бароном, помещиком, мироедом и тому подобными ходкими определениями. Александр Васильевич не выдержал и заявил там, «что если кто-нибудь укажет или найдет» у него «какое-нибудь имение или недвижимое имущество, или какие-нибудь капиталы обнаружит», то он может такое «охотно передать, потому что их не существует в природе».

На тот раз успокоились, но в начале июня поползли по Севастополю слухи, что Колчак с офицерами готовит контрреволюционный мятеж. Стали поговаривать: надо их разоружить и засадить под замок. 6 июня делегатское собрание черноморцев постановило:

«Колчака и Смирнова от должности отстранить, вопрос же об аресте передать на рассмотрение судовых комитетов. Командующим избрать Лукина, и для работы с ним избрать комиссию из 10 человек».

М. И. Смирнов был начальником штаба флота, а контр-адмирал В. К. Лукин заместителем командующего, которому Колчак тем же 6 июня приказал вступить в командование Черноморским флотом. Потом он отправился на флагманский линкор «Георгий Победоносец», ставший к этому времени «Свободной Россией».

Здесь Александр Васильевич собрал линкоровскую команду, чтобы попрощаться. Попробовал произнести речь, но она уже успеха не имела. Судовой комитет бывшего «Георгия Победоносца» разоружил офицеров корабля, стал требовать, чтобы и Колчак сдал свое оружие.

Вице-адмирал спустился в свою бывшую каюту, вышел оттуда с Золотой саблей — его Георгиевским отличием. Колчак взглянул далеко в море, потом на сгрудившуюся по палубе матросню. Сказал им:

— Не от вас я ее получил, не вам и отдам.

Швырнул саблю за борт!

В письме А. В. Тимиревой он написал:

«Я хотел вести свой флот по пути славы и чести, я хотел дать Родине вооруженную силу, как я ее понимаю, для решения тех задач, которые так или иначе, рано или поздно будут решены, но бессмысленное и глупое правительство и обезумевший, дикий, неспособный выйти из психологии рабов народ этого не захотели».

Вопреки мнению Александра Васильевича, народ из психологии «рабов», что Божьих, что царских, как раз выскочил в те самые «свободу, братство, равенство», о которых масоны всех стран мечтали. Поэтому матросский народ даже самых передовых адмиралов возненавидел, но Колчаку застила глаза его природная неуравновешенность так, что он последними словами и Временное правительство обзывал, которому публично клялся три месяца назад в верности.

О свершениях Колчака в Черном море, судьбе его флота один из немецких авторов после войны свидетельствовал: