Читать «Вожди белых армий» онлайн - страница 296

Атаман генерал Г. М. Семенов сумел проскочить в Приморье, где еще были его друзья японцы и распоряжалась коалиционная власть ДВР. Григорий Михайлович поискал там поддержку, стараясь возродить Белое движение, но в декабре 1920 года владивостокские власти выслали генерала Семенова за границу. Генерал Семенов отправился в Порт-Артур, а деятели ДВР, среди каких все больше заправляли большевики, перенесли столицу своей республики в Читу — бывшую столицу атамана Семенова.

* * *

В этих переломных дальневосточных событиях Белого дела генерал барон Унгерн фон Штернберг талантливо сориентировался и сам выдвинулся в могущественные вожди, атаманы, заслужив своеобразный титул «самодержца пустыни».

В заключительной семеновской забайкальской эпопее Унгерн фигурировал у нас в конце 1919 года, когда готовился по приказу атамана вторгнуться в Монголию из Даурии с востока, чтобы взять Ургу (Улан-Батор). Тогда его и генерала Левицкого, собиравшегося идти со своей дивизией на Ургу с севера, опередили китайцы, а потом и сам Левицкий еле остался жив.

В январе 1920 года Семенов приказал дивизии генерала Левицкого, цементом которой были монгольские головорезы-харачины под командой Нэйсе-гэгена, все же отправиться в Монголию из Верхнеудинска (Улан-Удэ), чтобы воевать против новоиспеченного китайского владычества, опираясь на помощь свергнутых монгольских князей. Но в восьмидесяти верстах южнее Верхнеудинска ночью на привале харачины начали резать спящих русских офицеров и казаков. Убили их около сотни, генералу Левицкому с трудом удалось бежать.

Таким образом, монголы Нэйсе-гэгена, не забывшие и расправу семеновцев с их князем Фушенгой, не хотели пустить русских в Ургу, подыграв здесь своим братьям-китайцам. Те расплатились с харачинами за услугу таким же способом: разместили их в отличных фанзах Кяхтинского Маймачена, пригласили на торжественный обед Нэйсе-гэгена со свитой и всех там перерезали.

Природный забайкалец Семенов с его тончайшим нюхом и, возможно, действительный потомок Чингисхана, имевшего массу наложниц разных наций и тучу от них детишек, все же не состоялся монгольским «главковерхом». Потомок же крестоносцев немецкий барон с русским именем-отчеством Роман Федорович гораздо виртуознее взялся за обретение этого поста, женившись еще в августе 1919 года на китайской (маньчжурской) принцессе, дочери «сановника династической крови».

Невесту Унгерна звали сложнейшим китайским именем, а после ее крещения — Елена Павловна. Скорее всего, отец девушки после революции бежал из Пекина в Маньчжурию, обосновавшись при дворе могущественного Чжан Цзолина. Венчались барон и принцесса в Харбине, видимо, в лютеранской церкви, к которой жених принадлежал с рождения.