Читать «Безлимитный поединок» онлайн - страница 90

Чем же объяснить такое противоречие? Эта задача решается легко, если предположить, что Карпов и не думал менять свою точку зрения: просто в тот момент немедленное прекращение матча представлялось ему более важным, чем потеря определенных привилегий. В конце концов, ликвидировав непосредственную опасность, угрожавшую при продолжении матча, можно было надеяться вернуть утраченное на поприще интриг. Благо до начала нового матча еще полгода… А придя к такому выводу, нельзя не провести параллель между мнимой непоследовательностью Карпова и после-матчевыми высказываниями Кампоманеса, Глигорича и Кинцеля, в которых нарочито подчеркнуто демонстрируется усиленная забота о состоянии здоровья игроков. Однако для беспокойства о моем здоровье не было никаких оснований.

Подытожив все сказанное, можно со всей определенностью утверждать: насильственное прекращение матча целиком совпадало с желанием Карпова.

Прекрасно сознавая, в каком уязвимом положении он находится, Карпов сейчас всячески старается афишировать несогласие с Кампоманесом. Однако в своей критике он старательно обходит все скользкие места, делая основной упор на «ущемлении» собственных интересов.

Что касается моей позиции, то она всегда была простой — все спорные вопросы надо решать за шахматной доской. В своем письме Кампоманесу Карпов справедливо заметил: «…он [Каспаров] недоволен тем, что у него умышленно (выделено мною. — Г. К.) отняли право бороться за высший титул». Яснее не скажешь…

Невольно напрашиваются некоторые аналогии из истории шахмат. Ровно десять лет назад, когда шахматный мир сотрясали распри по поводу матча на первенство мира между Фишером и Карповым, Советская шахматная федерация со всей решительностью требовала равных прав для чемпиона и претендента. Вот дословные выдержки из заявления от 13 марта 1975 года: «Шахматная федерация СССР вынуждена вновь обратить внимание мировой спортивной общественности на крайне нездоровую обстановку, которая складывается вокруг предстоящего матча на первенство мира. Создается впечатление, что соискателя высшего шахматного титула, кстати, обладателя золотых «Оскаров» двух последних лет весьма продуманно хотят заранее поставить в унизительное положение, отвести ему роль статиста, заставить покорно выполнять все прихоти чемпиона мира. Налицо, таким образом, эскалация диктата, попрание элементарных правил уважения соперника, добрых спортивных традиций… Нельзя подменять закон игрой в поддавки. Нельзя придавать самой ФИДЕ характер флюгера. Факты нарушения законности в проведении матча на первенство мира основательно подорвали авторитет ФИДЕ, и, хотят или не хотят того президент (М. Эйве) и другие ее руководители, их способности руководить федерацией вызывают обоснованные сомнения (выделено мною. — Г.К.)… Всю ответственность за последствия таких действий будут нести те, кто потворствует превращению спортивных соревнований в беспринципные сделки». Многое из сказанного представляет сегодня не только исторический интерес.