Читать «Безлимитный поединок» онлайн - страница 80

Кампоманес: Спасти его от себя самого? Нет. Об этом я начал думать гораздо раньше. Я стал думать об этом начиная с 32-й партии. Я вспомнил, что в Багио было 32 партии, но мне нужна была еще информация; однако меня вызвали по делам, требующим моего участия, и мне пришлось уехать. Все это стало укладываться по полочкам, когда мы много беседовали на эти темы в Афинах и мне звонили шахматные руководители из разных стран. Дважды 24 — это 48. Прекрасный рубеж, чтобы подвести итоги независимо от того, что вы называете тенденцией матча, — поскольку, как на бирже, с подъемами и падениями курса, здесь никогда не знаешь, что произойдет, и можешь попасть впросак.

Вопрос: Я хотел бы знать, что лично вы чувствуете, принимая свое решение, если учесть, что оба соперника говорят о своем желании продолжать матч?

Кампоманес: Мое решение равно для обоих соперников. Нельзя сделать довольными всех или кого-то одного. До настоящего момента я не знал. Надо жить в согласии с самим собой, и сплю я спокойно.

Вопрос («Советский спорт»): Еще вопрос о правилах. До сих пор сыграно 29 матчей, и самый длинный из них был из 34 партий. Система казалась подходящей, и вся шахматная общественность соглашалась с ней. Почему потребовалось ее изменить? И какую систему вы считаете оптимальной?

Кампоманес: Думаю, я уже частично касался этого вопроса. Всякая система требует проверки — нельзя узнать вкус пирога, не попробовав его. Когда регламент применяется на практике, при конкретных условиях, что-то оказывается хорошо, что-то — нет, и вообще это прерогатива ФИДЕ, решениям которой я должен следовать. Они формулируют регламент, начиная с проработки в комиссиях и кончая тайным или открытым голосованием. Люди его разрабатывают, а обстоятельства на него влияют.

Вопрос: Я бы хотел только спросить о том, о чем уже здесь говорили. В последнее время появились более конкретные сообщения в прессе — что г-н Карпов на грани психологической катастрофы (Кампоманес улыбается и встает), что он полностью выдохся и так далее. Что бы вы на это сказали — он что, в больнице?

Кампоманес (улыбаясь и беря в руки микрофон): Вы задали свой вопрос в самый подходящий момент — г-н Карпов только что прибыл, он за вашей спиной.

В это время в зале появился чемпион мира. Был ли он все время внутри здания, прячась где-то за кулисами? Или — что более вероятно — его предупредили по телефону о моем присутствии до начала пресс-конференции, и он поспешил в дорогу? С конца зала было слышно, как Карпов сказал: «Я хочу сделать заявление», — после чего направился к сцене.

Часть аудитории громко приветствовала его. Было слышно, как к нему обращались с вопросами, пока он шел по проходу: «Как вы себя чувствуете, мистер Карпов? Хорошо? Это хорошо». Аудитория шумела, предвкушая интересное зрелище. Когда он поднялся на сцену и подошел к президиуму, Глигорич уступил ему свое место, и Карпов пожал руку улыбающемуся Кампоманесу и представителю МИДа. Затем он сел рядом с президентом и взял в руки микрофон.