Читать «Повесть о спортивном капитане» онлайн - страница 4

— Эй, борец (так партизаны прозвали Монастырского, узнав о его спортивной специальности), чего загрустил, будто милка поцеловать не дала? Какое дело сделали! Всем отрядом будем по округе с аусвайсами что по бульвару разгуливать.

Они долго шли лесными большаками, истомленными, жаркими полями, ромашковыми лугами и снова лесными дорогами. Искупались в тихой узкой речушке с осклизлыми илистыми берегами, с бритвой-травой у воды, повалялись часок нагишом под добрым солнцем, выстирали пропахшие потом гимнастерки и тут же напялили на себя — ничего, дорогой высохнут!

К вечеру вернулись в отряд. Скрывая гордость, доложили о выполнении задания, и завалились спать.

Наутро Монастырский и два его товарища согласно полученному наконец ночью по радио приказу отправились на соединение с основными силами своего особого отряда. Они так и не узнали, что среди захваченных в полицейской управе документов оказались списки советских активистов, списки полицейских осведомителей, планы местных карательных операций, имена и телефоны разных немецких начальников.

Не было только бланков аусвайсов…

Монастырский еще несколько раз ходил на задания. Попадал в переделки. Был легко ранен. А затем на скорую руку, как тогда частенько водилось, окончил курсы младших лейтенантов и был направлен на фронт командиром взвода войсковой разведки.

Теперь война стала для него ремеслом. Вернее, его жизнью. Другой-то он, в общем, пока еще не знал. Школа, один курс института и вот — война. Было у нас такое поколение, сначала познавшее смерть, а жизнь потом. Это для тех, для кого смертью все и не закончилось.

Монастырский был хорошим разведчиком. Сильный, отчаянно смелый, решительный, искусный, уже опытный, он был страшен в бою. Отпустил бороду и усы и выглядел как тот бородач партизан — лет на двадцать старше своих двадцати.

— Хорош! — сказал ему как-то комбат. — Имя, фамилия — прямо целая религиозная программа. Святослав— славный, знаменитый, значит, святой да еще Монастырский, хоть в монахах я тебя плохо вижу. — Комбат рассмеялся — А рост, а голос! Тебе б космы отпустить — за такого дьякона все митрополиты передерутся…

Монастырский посмеивался, он не отличался многословием.

Людей себе он подобрал сам. Как и все войсковые разведчики, это были лихие, хлебнувшие войны, хоть и молодые, ребята, отчаянные в бою, надежные в дружбе. И еще — спортсмены. Монастырский разыскивал в полку тех, кто занимался до войны борьбой, тяжелой атлетикой, боксом, стрельбой, искал лыжников и бегунов, придирчиво расспрашивал о результатах, о разрядах.

Иногда даже устраивал практический экзамен. Приглянувшихся перетаскивал к себе.

Его взвод вскоре стал лучшим не только в полку, а и в дивизии, о нем ходили легенды. Прошло время, и Монастырского назначили командиром роты. Грудь его украшали три ордена и медали. В большинстве операций он участвовал сам.

У войсковых разведчиков дел много. Одно из главных — добывание «языков» И тут Монастырский не знал себе равных. В какие только переделки он не попадал, охотясь за «языками»! Каких только «забавных» случаев не вспоминали разведчики в минуты отдыха, хохоча во все горло!