Читать «Рассказы о неизвестных героях» онлайн - страница 185

Мы сидели в их ресторанчике, и Идрана угощала нас своим «фирменным» блюдом — феттучини (род макарон в томатном соусе), а Альдо то и дело отходил к стойке, чтобы наполнить наши бокалы. А на столе перед нами лежал бережно хранимый в семье альбом, на страницах которого советские и итальянские партизаны, спасенные супругами Фарабуллини, оставили свои благодарственные записи. Альдо заставлял нас снова и снова переводить ему русский текст. Эти записи были порой неуклюжи, иногда даже малограмотны, но сколько истинной сердечности, искренних неподдельных чувств стояло за коряво выведенными словами, написанными рукой, тогда больше привыкшей к автомату, чем к перу. А Идрана горячо говорила:

— У меня только одно желание — приехать к вам в Советский Союз и увидеть там Алессио, и Пьетро, и Антонио, и всех, всех, кого мы тогда прятали в подвале своего бара. Я знаю, они встретят нас как родных. Ведь правда же, я могу этого хотеть? — допытывалась она. — Мы жалели и любили ваших людей, завезенных так далеко от Родины, мы ненавидели фашистов и уважали вашу страну. Мы помогали русским партизанам всем, чем могли, и хорошо знали, что нас ждет, если гестапо дознается о наших жильцах в подвале. Что ж, это было страшное время — тогда все рисковали жизнью. А теперь так хочется поехать к вам в Россию и повидать наших «ребят».

И я со всей убежденностью уверял Идрану, что недалек тот день, когда ее мечта осуществится. Я верю в это.

А двумя месяцами позже я встречал в Москве четверых съехавшихся сюда «русских римлян»: Алексея Флейшера из Ташкента, бывшего палестринского командира Алексея Коляскина, приехавшего из Уфы, где он работает зоотехником на конном заводе, и сибиряков — «монтеротондовца» Анатолия Тарасенко, теперь заведующего складом в поселке Анзеба близ Братска, и руководителя «молодежной» группы на вилле Тай, а ныне шофера из города Анжеро-Судженска Кемеровской области Петра Конопелько.

Друзья приехали в Москву, чтобы выступить в передаче Центрального телевидения, посвященной их боевым делам.

Уже известно местонахождение почти двадцати участников этих событий. В Новосибирской области трудятся в колхозах Петр Ильиных, тот самый, что вместе с Коляс-киным взорвал немецкий склад около Джендзано, и его товарищ Федор Корековцев; в Ярославской области работает колхозный плотник Сергей Саржин, в Саратове живет Иван Логинов, в Калининской области — Василий Ефремов, в Вильнюсе — бывший священник Дорофей Бесчастнов, в Москре — Илья Марков.

Все они поддерживают связь между собой, переписываются с итальянскими друзьями и постоянно пишут Флейшеру в Ташкент. Он, одинокий и уже немолодой человек, имеет сейчас только эту семью — товарищей и соратников по антифашистской борьбе в Риме. И как тогда, он остается своего рода «начальником штаба русских римлян». Со всех концов страны бывшие партизаны и подпольщики с виллы Тай шлют ему на перевод письма, полученные из Италии, или, наоборот, просят перевести на итальянский язык письмо, адресованное римскому другу. Он дотошно и аккуратно выполняет эти просьбы, пишет статьи об участии советских людей в римском Сопротивлении как для наших, так и для итальянских газет и журналов, работает над книгой своих мемуаров и время от времени организует встречи старых товарищей — то в Уфе у Коляскина, то в Сибири у Ильиных и Корековцева, то в Саратове у Ивана Логинова.