Читать «Миф страны эдельвейсов» онлайн - страница 13

– Товарища Симончука арестовали! – выдохнул Димка, который, нарушив запрет бабушки, выскользнул из избы и попытался подсмотреть, что же происходит в деревне. – Вытащили в одном исподнем на улицу и куда-то потащили. Говорят, что у сельсовета сооружают виселицу!

Баба Шура перекрестилась, дед Василий спешно принес из сеней топор. Завидев его приготовления к обороне, баба Шура замахала на него руками:

– Старый хрыч, ты что удумал?

– Правильно, дедушка, – заявил воинственно Димка, – нечего перед фрицами лебезить, сопротивляться надо! Вот товарищ Симончук говорил...

Баба Шура, схватив полотенце, принялась стегать им внука, приговаривая:

– Где теперь твой товарищ Симончук? Немцы его схватили, может, уже повесили. Что же он не сопротивлялся, твой товарищ Симончук? Или, думаешь, такая сопля зеленая, как ты, может с немцами справиться? Да они тебя в мгновение, как клопа, раздавят! Сиди и молчи от греха подальше, Димка!

Их перебранку нарушили громкие голоса. Заслышав нерусскую речь, баба Шура побледнела, прижала к себе Димку:

– Обещай мне, негодник, что не вякнешь ничего и вести себя будешь тише воды, ниже травы. Скажем, что ты у нас дурачок, ничего не соображаешь, тогда, небось фрицы и оставят в покое.

Раздались тяжелые шаги. Анна, лежавшая на печи, чуть приподнялась и увидела нескольких солдат в форме мышиного цвета, с автоматами на груди. За ними следовал дородный господин лет сорока в пенсне – наверняка офицер.

Один из солдат спросил бабу Шуру на ломаном русском:

– Курки, яйки, млеко, бабка? Шиво, шиво!

Баба Шура засуетилась, загораживая собой насупившегося Димку. Подле офицера появился верткий сутулый человечек с рыжими усами. Офицер ткнул рукой сначала в деда Василия, затем в Димку и что-то произнес. Человечек перевел:

– Сколько старику и мальчишке лет?

– Да муж это мой и малый внучок, – запричитала баба Шура. – Дед-то уже старый, из него песок сыплется! А внучок, Димка, не в себе, у него с рождения мозги набекрень, он ничего не соображает. Дурачок, одним словом!

Человечек быстро переводил все офицеру. Тот, потеряв интерес к Димке и деду Василию, подошел к печи и отодвинул занавеску. Тяжелый немигающий взгляд устремился на Анну.

– Внучка моя, хворая, кончается. У нее болезнь тяжелая, заразная, фельдшер сказал, что надежды нет, – стенала баба Шура.

Офицер, брезгливо поморщившись, отпрянул от печки. Тем временем солдаты, слазившие в подпол, вытаскивали запасы. Офицер указал на портрет Сталина.

– Убрать, – перевел толмач, – немедленно убрать портрет этого негодяя.

– Товарищ Сталин никакой не негодяй! – вспылил Димка, выскакивая из-за юбки бабы Шуры. – Наоборот ваш Гитлер – негодяй! Фрицы поганые, всех вас надо перестрелять, как воробьев.

Димка бросился к офицеру с явным намерением ударить его, но что мог поделать тринадцатилетний подросток против четырех взрослых мужчин, трое из которых были к тому же вооружены? Один из солдат ударил Димку по голове автоматом, мальчик повалился на пол.

– Щенок поднял руку на представителя германского вермахта, – заявил переводчик. – Подобное карается смертью! Ты, старуха, намеренно обманула меня, заявив, что мальчишка не в себе. За это мы возьмем с собой и твоего мужа! Ну, шевелись, старый придурок!