Читать «Я — «Берёза». Как слышите меня?..» онлайн - страница 188

— А как сложилась судьба Виктора Гуркина? — спросила я.

— Погиб Виктор. Нелепая смерть… Прекрасный был летчик, командир, человек, — погрустнев ответил Андрей. И я узнала о гибели Гуркина. Уже после войны он ехал на велосипеде по автостраде и на него наскочил «студебеккер». Похоронили Виктора на кладбище в Штраусберге, это в сорока километрах от Берлина…

— Ну а, как твои партийные дела? Мы слышали, что ты сумела сберечь партийный билет.

— Да. Но его у меня отобрали в политотделе нашей дивизии, когда вернулась из лагеря. Я была в плену пять месяцев и, естественно, за эти месяцы были не уплачены партийные взносы. В политотделе тогда какой-то инструктор отобрал у меня партбилет и вместо него выдал справку, мол, билет отправлен в главПУР непогашенным.

— А что же начальник политотдела Дьяченко не присутствовал при этой «процедуре»?

— Нет. Его не было тогда в политотделе. Ему некогда тогда было заниматься делом — медовый месяц справлял с машинисткой из политотдела, — вступил в разговор Коняхин. — Совсем обнаглел. Оставил на Украине жену, трое детей и вот — женихался…

— Ну, а дальше, что и как было у тебя с партийными-то делами? Расскажи.

— Слушайте, расскажу. По приезде в Москву я обратилась с той справкой в Главное политическое Управление Советской Армии. Там моего партийного билета не нашли и посоветовали поискать его по политуправлениям разных родов войск, в том числе и в ВВС. Я написала много писем и, наконец, нашла в политотделе складов и сооружений Московского гарнизона, где-то около Манежа. Прихожу, показываю справку, выданную в политотделе 197-й штурмовой авиадивизии. Меня приняли любезно, доброжелательно. Я была в военной форме с погонами старшего лейтенанта, с орденами и… с палкой.

— Да, ваш партийный билет у нас хранится. Вот я сейчас вам его выдам — и политотделец направился к сейфу. — Да, кстати, в каком вы госпитале лечились?

— Я в плену была…

Лицо политотдельца посуровело, он медленно открыл и тут же закрыл сейф:

— Партбилет не выдам! Обращайтесь в парткомиссию.

— Какую? Почему?

— У нас нет пленных — есть предатели! Освободите помещение…

Я вышла. Мне было так горько, так обидно… Пошла я вдоль Кремлевской стены, села в Александровском саду на скамейку. В голове шумит. Потом, кажется, успокоилась, а слезы льются и льются. Я никак не могу их остановить, меня трясет, как в лихорадке, зубы стучат… Помню, подошел милиционер и спрашивает: