Читать «Пророк Темного мира» онлайн - страница 2

— Меня как по башке ударило, — рассказывал «Пан спортсмен» Петру. — Он ж как гаммельнский крысолов! Только дудочки не хватает.

Дудочки у Павла и впрямь не было. Чем-то другим привлекал он к себе разных тварей и зверюшек. Привлекал — и привечал. Кормил мышей хлебными крошками, пересвистывался с синицами, что-то ворчал горлом собакам, и даже самые злобные городские кобели, что вечное лето сидели на привязи за заборами хозяйских дач, переставали гавкать и начинали ластиться к человеку, точно щенки.

И еще одна странность замечена была всеми: Павел начал влиять на детей. При его появлении впадали они, избалованные московские мальчики и девочки, в настоящий транс. Капризы, истерики, грубость, все эти «хочу — не хочу», «буду — не буду» исчезали, как по мановению волшебной палочки. Завидев над забором лохматую голову Павла, дети смотрели на него, как на чудо, и когда он бросал на ходу:

— Природу любите! Города — зло! Бегите оттуда! — детские головенки согласно кивали.

В Разлогово сделалось неспокойно. Испуганные мамаши и папаши несколько раз приходили к Петру, требовали посадить брата под замок.

— Так он же ничего плохого не делает, — разводил руками старший Возжаев. — Никого не трогает…

— Еще б тронул! — ярились дачники. — Убьем! Милицию вызовем! Псих он! Нельзя такому среди нормальных людей жить.

— Раньше-то, когда и впрямь дурачком был, не боялись вы его, — с горечью говорил Петр.

— Пусть лучше дурачок, чем такой… Запри его, иначе пожалеешь!

Петр и запер. Сидел теперь Павел день-деньской в дальней комнатке их небольшого дома, глядел в окно, ждал осени, когда съедет обратно в городские квартиры дачная кодла. От нечего делать пристрастился он слушать радио. С утра до ночи, меряя шагами облупившиеся половицы, внимал Павел международным и российским новостям, интервью политиков и звезд шоу-бизнеса, песням и рекламе.

Лишь с наступлением темноты выпускал Петр брата в огород — подышать свежим воздухом. Павел сомнамбулой бродил меж дружно зеленеющих фядок, бормотал что-то, поднимал голову к звездам, иногда ложился на траву у забора.

Как-то Петр, собравшись уже спать — с утра надо было рано встать, картошку окучить, чеснок прополоть, — выглянул с заднего крыльца, чтобы позвать брата, и замер в дверном проеме, точно гвоздями прибитый.

Павел, освещаемый легким, призрачным светом полной Луны, стоял у калитки, а на заборных столбах сидели и смотрели на него огромными, жуткими глазами совы. И впервые с зимы увидел Петр, что брат улыбается. Нечеловеческой, умиротворенной улыбкой познавшего истину…

Старуха Иваниха, когда Петр рассказал о странном и страшном происшествии, безапелляционным тоном заявила:

— К батюшке веди. К отцу Валериану. В Завалишино. Знаешь, где церква?

Петр кивнул. Церковь, в советские времена бывшую детским садом, восстановили лет пять назад. Детсад закрыли за ненадобностью — все одно детишек в Завалишине, некогда многолюдном селе, теперь было всего несколько, да и на тех приходилось по полному комплекту бабок-дедок — есть кому приглядеть.