Читать «Песни южных славян» онлайн - страница 99

Пир пируют тридцать капитанов В Карловце, высоком белом граде. Между ними был Филипп Мадьярин, Был и Вук Змей-деспот между ними, Напились вина они досыта, От вина они повеселели, Похваляться стали капитаны, Сколько взяли пленников в неволю, Сколько им голов поотрубали. И сказал тогда Филипп Мадьярин: «Ой вы, братья, тридцать капитанов! Видите ли Карловац вы белый, Тридцать три его высоких башни? Каждую из этих белых башен Я украсил вражьей головою, Лишь одну из башен не украсил — Городскую башню мостовую. Встретится мне Королевич Марко, Оборву башку его для башни!» Похвалялся тот Филипп Мадьярин, Думал, что никто его не слышит Из друзей и побратимов Марка. Ан услышал деспот Вук Филиппа, Был он Марка верным побратимом. И вскочил на легкие он ноги, Раздобыл чернила и бумагу, Написал он белое посланье В Прилеп-град прославленному Марку, Написал тот деспот Вук юнаку: «Побратим мой, Королевич Марко! Объявился недруг твой заклятый, А зовут его Филипп Мадьярин. Он намедни в Карловце поклялся, Что тебе он голову отрубит, Ею башню в городе украсит. Берегись же, побратим, Филиппа, Опасайся от него обмана». Получил посланье Королевич, Прочитал, о чем Вук-деспот пишет, Привскочил на легкие он ноги, В белой башне к бою снарядился: Препоясал кованую саблю, Волчью шубу на плечи накинул. Вслед за тем спустился он в конюшни Оседлать коня лихого Шарца. Он покрыл коня медвежьей шкурой, Зануздал уздой его стальною, Шестопер к седлу повесил сбоку, А с другого — кованую саблю. Сел на Шарца Королевич Марко, На плечо копье свое закинул И по полю Косову поехал. От Пазара каменистым Влахом Он спустился в Валевскую область, Через Мачву ровную промчался И приехал к Дмитровице-граду. Тут он вброд проехал через Саву, Миновал и Сремскую равнину, А когда до Карловца добрался, Поскакал на площадь городскую, Ко двору Мадьярина Филиппа. Разогнал он Шарца по каменьям, Осадил его перед подворьем. Но Филиппа дома не случилось, Он уехал в горы на охоту, А стоит пред Марком Анджелия, Статная Мадьярина супруга, Рядом с нею четверо служанок Рукава ей держат и подолы. Лишь подъехал Королевич Марко, Пожелал ей доброго здоровья: «Будь здорова, милая невестка! Побратим мой дома ли, Мадьярин?» Говорит ему жена Филиппа: «Вон отсюда, голый оборванец! Не тебе с Мадьярином брататься!» Как услышал Марко эти речи, Закатил ей тотчас оплеуху, Золотым кольцом своим ударил, Оцарапал белый лик до крови, Разом вышиб три здоровых зуба. А потом сорвал он с Анджелии Ожерелье из тройных дукатов, Сунул их в шелковые карманы И сказал Филипповой супруге: «Кланяйся хозяину от Марка, Лишь домой вернется он с охоты! Пусть в корчму он новую заедет, Пусть вина он красного пригубит, Мы на том пиру не обеднеем, Мы твоим заплатим ожерельем!» Повернул тут Шарца Королевич, И в корчму он новую поехал, Привязал коня перед корчмою, Начал пить вино и угощаться. Рано ль, поздно ль, а настало время, Возвратился тот Филипп с охоты. Анджелия встретила Филиппа, Белый лик слезами омывает, А в руках платок кровавый держит. Стал пытать ее Филипп Мадьярин: «Что с тобою, верная супруга? Отчего ты слезы проливаешь, А в руках платок кровавый держишь?» Тут ему ответила супруга: «Господин мой, муж Филипп Мадьярин! Только ты уехал на охоту, Я стояла перед белой башней, Вдруг принес нечистый оборванца В волчьей шубе, с кованою саблей, Конь его каурой пестрой масти, На плече копье висит стальное. Подогнал коня он к белой башне, Пожелал мне доброго здоровья: «Будь здорова, милая невестка! Побратим мой дома ли, Мадьярин?» Тут я с ним здороваться не стала. Молвила ему такое слово: «Вон отсюда, голый оборванец! Не тебе с Мадьярином брататься!» Только он слова мои услышал, Закатил мне тотчас оплеуху, Золотым кольцом меня ударил, Оцарапал белый лик до крови, Разом вышиб три здоровых зуба. Снял с меня тройное ожерелье, И в корчму он новую поехал, А тебе велел он поклониться, Чтоб и ты вина его отведал, Говорил, что он не обеднеет, За вино заплатит ожерельем». Как услышал те слова Мадьярин, Молвил он супруге Анджелии: «Успокойся, верная супруга! Не уйти злодею от Филиппа, Привезу на белое подворье, Пусть он нянчит сына в колыбели!» Повернул он серую кобылу, Поскакал на площадь городскую, Возле той корчмы остановился, Видит — Шарац у ворот привязан. Разогнал он серую кобылу, Чтоб в корчму на белый двор ворваться, Только Шарац не дает дороги, Бьет кобылу серую по ребрам. Рассердился тут Филипп Мадьярин И взмахнул тяжелым шестопером, Начал Шарца бить перед корчмою, И вскричал перед корчмою Шарац: «Боже милый! Горе мне, несчастье! Погибаю я перед корчмою От того ль Мадьярина Филиппа, На глазах у Марка-господина!» Из корчмы коню ответил Марко: «Верный Шарац, дай ему дорогу!» И послушал Шарац господина, Пропустил Филиппа на подворье. Лишь Мадьярин въехал на подворье, Не спросил он Марка о здоровье, Размахнулся тяжким шестопером И ударил Марка меж лопаток. Пьет юнак, не хочет оглянуться, Говорит Мадьярину Филиппу: «Мир тебе, мадьярское отродье! Не буди ты блох в юнацкой шубе! Слезь с коня, вина со мной отведай, Нам с тобой еще не время драться!» Но Мадьярин Марка не послушал И его ударил по деснице, И расшиб он чашу золотую, Расплескал вино его из чаши. Как увидел это Королевич, Привскочил на легкие он ноги, Выхватил он саблю у Филиппа И в седле рассек его с размаха. Разрубила сабля та злодея, По ступени мраморной черкнула, Надвое тот камень расколола. Посмотрел на саблю Королевич, И такое вымолвил он слово: «Боже милый, великое чудо! Дрянь юнак, а сабля — загляденье!» Тут отсек он голову Филиппу, Бросил в торбу конскую для сена, Поскакал к Филиппову подворью, Разметал с казною кладовую. Взял юнак Филиппово богатство И поехал с песней от Филиппа, Пусть ногами землю он копает, А жена над мертвым причитает!