Читать «Из первых рук» онлайн - страница 22

Гордыня павлина — слава Господня.

Похоть козла — щедрость Господня.

Неистовство льва — мудрость Господня.

Нагота жены — творенье Господне.

И нагота этих деревьев, тротуаров, домов, красного носа и белых усов старого Почтаря.

—Хороший денек, мистер Оллиер?

—Холодновато для октября. Деревья скоро совсем облетят.

—Вы совершенно правы, мистер Оллиер.

—Придете на собрание, мистер Джимсон?

—Опять собрание?

—Да, десятого. У мистера Планта, как всегда.

Мистер Плант — наш старый друг. Плант, Оллиер и еще человека три-четыре организовали клуб и устраивали собрания. Приглашали лектора из Общества самообразования рабочих, или учителя, или священника, чтобы тот прочитал им лекцию, и часа два обкуривали его. Цель: женатым — вырваться на вечерок из дому, холостякам — найти дом на вечерок. В Лондоне таких клубов пропасть. Многие из них — просто привычка: несколько старых друзей собираются в пивной, чтобы потолковать о собаках, религии, правительстве и положении в Европе. Мне нравился клуб Планта, потому что Плант угощал друзей пивом.

—Спасибо за приглашение, Уолтер, — сказал я. — А какая тема?

—Не знаю, — сказал Оллиер.

—В прошлый раз говорили о Рескине, да? — сказал я.

—Откуда вы знаете? — удивленно сказал Оллиер. Мы как раз заходили в кофейную Корнера.

—Потому что чаще всего лекции бывают о Рескине и Платоне, об Оуэне или о Марксе. Но Рескин стоит на первом месте. Я думаю, в Лондоне каждый вечер одновременно читается не менее пятидесяти лекций о Рескине.

—Рескин, кажется, был хороший писатель? — сказал Почтарь. Он человек скромный и из вежливости никогда ничего не говорит в утвердительной форме. — Две чашки кофе, милочка, и четыре куска хлеба с маргарином и повидлом.

—О да, лучший писатель среди художников.

—Говорят, он хорошо разбирался в искусстве?

—О да, лучший художник среди писателей. — На голубую клеенку пролилось немного кофе, и я стал подправлять лужицу, пока посередке не вышел забавный островок. Непонятно только, на что он мог мне пригодиться.

—Я думал, Рескин высоко ставил искусство, — сказал Почтарь.

—Именно, — сказал я. — В деньгах он не нуждался. Надо же было чем-то занять свой досуг.

—Мистер Плант тоже высоко ставит искусство.

—Мистеру Планту тяжело пришлось в жизни. Одни идут по верхней дороге, другие идут по нижней...

Я увидел, что голубой островок напоминает человека на коленях, вроде моего Адама. Но у него не было правого плеча. Одна линия от затылка до зада. Какая линия, пальчики оближешь! Я влюбился в эту линию. Стоп, подумал я. Чем черт не шутит. Выдвинь плечо вперед. Да, пусть он протягивает! руку, а Ева отталкивает ее. Да, да, она у нас скромница. Отражает первый натиск. И эта расчудесная линия как раз пересечет змия. Змия придется задвинуть за Адама, чтобы не было двух цилиндров по вертикали. Прекрасно... Змия надо сделать потолще... толще, чем Адам. Толстый и стоит колом. И красная чешуя в контраст к бело-голубому Адаму.

—Как, вы уже уходите, мистер Джимсон? — сказал Почтарь. Сам я этого не заметил, но я действительно шел к двери.