Читать «В Эрмитаж!» онлайн - страница 185
Малькольм Стэнли Брэдбери
ОН: Надеюсь, что нет. Что может быть хуже философских диспутов со святой?
ОНА: Пусть так. Что вы приготовили мне на завтра?
ОН: Доклад — увлекательное, я бы сказал, захватывающее чтение…
Конец двенадцатого дня
День тринадцатый
ОНА: Эти… записи. Вы решились назвать это докладом?
ОН: Что-то не так, Ваше Величество?
ОНА: Ваш сегодняшний меморандум. «О морали государей». Да как вы посмели…
ОН: Я работал над ним целую ночь. И доволен результатом.
ОНА: А я его целое утро читала. И возмущена до глубины души.
ОН: Но, Ваше Императорское Величество… Я лишь хотел, чтобы доклад вышел убедительным и занимательным.
ОНА: Неправда. Вы хотели возмутить, рассердить и унизить меня. И не только меня — всех государей.
ОН: Ей-богу, ничего такого я не хотел.
ОНА: Чего стоит заявление, что закон, честь и правила приличия, ограничивающие произвол простого смертного, для монарха — пустой звук.
ОН: Я полагал, что ничем не ограниченное своеволие государя — основа монархического строя.
ОНА: Не совсем. Вы пишете, что дело государя — сдерживать произвол подданных. Но есть границы и королевскому произволу. И устанавливает их Господь Бог.
ОН: Верно, Ваше Сиятельное Величество. Это я и пытаюсь объяснить. У меня есть претензии к монархизму, но лично к вам они ни в коей мере не относятся. Недовольство мое адресовано исключительно бесплотным божественным силам, которые допустили такой непорядок в своем хозяйстве.
ОНА: Но вы же не верите в божественное начало…
ОН: Когда надо, верю.
ОНА: Послушайте. «Утром, поднявшись с постели, потягиваясь и зевая, Юпитер подходит к небесному окошку и смотрит вниз, на грешную землю. „Ага, — бормочет он, — в Азии — чума, в Германии — война, в Португалии — землетрясение, в Турции — резня, во Франции — сифилис, в России крестьян кнутом порют. Так, так“. И набрюзжавшись всласть, громовержец снова укладывается спать. Это смертные называют Божественным Провидением».
ОН: Неплохо сказано, правда?
ОНА: Это нам урок, пишете вы: не стоит полагаться на богов, ленивых и непостоянных. Позволить монархам править, согласуясь с божественным правом, — значит дать им полную и неограниченную волю. Отсюда вывод — лучше обойтись вообще без монархов.
ОН: Лучше.
ОНА: И это, по-вашему, разумно?
ОН: Разумно, справедливо и подсказано обычным здравым смыслом.
ОНА: Не вздумайте еще раз повторить это, мсье Дидро. Ни публично, ни в личных моих покоях.
ОН: Мадам, если бы вы соблаговолили прочесть еще немного… Ниже сказано, что хотя богам человеческие судьбы глубоко безразличны, монарх — Он или Она, не важно — все же не совсем свободен и бесконтролен…
ОНА: Ну да, там про это написано. Оказывается, государь боится пасть от рук собственных подданных. И только потому не превращается в законченного негодяя.
ОН: Правильно.
ОНА: Вы упорно бросаете мне в лицо упрек в деспотизме, мсье Философ. Берегитесь, а то в один прекрасный день вы окажетесь правы — я просто-напросто прикажу отрубить вам голову. Не забывайте, что вы, как и прочие, зависите от моей благосклонности, долготерпения и снисходительности.