Читать «В Эрмитаж!» онлайн - страница 176
Малькольм Стэнли Брэдбери
— Зато я его близкий друг.
— Ты для всех близкий друг. Для всех, кому случилось взгромоздиться на трон. У тебя, Мельхиор, нет ни чести, ни вкуса.
— Спокойно, дружище, не будем ссориться. Я просто не хочу зарывать в землю свои таланты. Я приезжаю и даю советы. Славный, приятный в обхождении малый. Общительный и умеющий обделывать сомнительные делишки. Я профессиональный посредник и, по правде сказать, чертовски полезный человек.
— Ты паук, который радуется, сидя в центре своей паутины.
— Без меня Европа превратится в стоячее болото.
— Она и с тобой болото.
— Без меня остановятся переговоры, опустеют королевские колыбели и некому будет наследовать престолы. Династии прекратятся, монархи станут злыми, а дворцы опустеют.
— Как будто это уже не произошло.
— Без меня будет хуже, — уверенно возражает Гримм, подходя к зеркалу и прихорашиваясь. — Без меня во дворцах смолкнет музыка и перестанут давать театральные представления. Не будет Глюка. Не будет Моцарта. И Дидро не станет придворным философом российской императрицы с приличной пожизненной пенсией и обеспеченной посмертной репутацией. Поразмысли об этом на досуге. А теперь мне пора.
— Нет-нет, подожди, Гримм. Подожди, дорогой друг.
Наш герой выбегает в коридор вслед за приятелем.
— Я не вынесу ссоры с тобой. Просто я рассердился, вот и все. Теперь я понимаю, что меня могут удушить гарротой в Санкт-Петербурге, застрелить в Потсдаме и повесить в Бастилии.
— Что ж, по словам Вольтера, мыслитель века Разума должен быть готов к такому концу.
— Теперь я понимаю, что придворный из меня никакой, даже шута не получится. Лицо меня подводит: что на сердце, то и на нем.
— Ничего, — великодушно утешает Гримм, — ты уже принес пользу России: целых двенадцать дней ты успешно развлекал императрицу, а значит, за это время она не причинила своему народу никакого вреда.
— Ну что ж… Но как вести себя дальше, подскажи, Мельхиор.
— Может, ты позволишь написать Фридриху и пообещать, что на обратном пути ты заедешь к нему в Потсдам?
— От Потсдама я отказываюсь решительно. Фридриха я презираю, а он меня ненавидит.
— Предупреждаю, он превратит твою жизнь в ад.
— Ну это вряд ли. Он опоздал. Судьба уже позаботилась об этом.
— Но пока ты не в аду, Дидро. Ты знаменит…
Болезненная гримаса искажает лицо Философа.
— Посмотри на меня. Я застрял в Петербурге. Проклятая Нева сводит меня в могилу. Со своим королем я порвал. Я разлучен с женой и, что еще больней, с возлюбленной. Я окружен врагами. Я поражен швейцарским недугом.
— Чем-чем?
— Ностальгия, Гримм. Мучительная ностальгия. Я соскучился по горным пикам.
— Ничего страшного. Все порядочные люди нынче в изгнании, все страдают от ностальгии. Вольтер в Швейцарии скучает по Парижу. Руссо в Париже скучает по Швейцарии. Людям вроде нас не следует иметь дом. Мы бродяги, скитальцы. Кстати, вспомнил — у меня к тебе просьба.
— С радостью, чем могу… — пробормотал наш герой.
— Кстати, о бродягах. Ты помнишь маленького музыканта, вундеркинда, которого папа привез в Париж? Какое-то время он жил у меня.