Читать «В Эрмитаж!» онлайн - страница 148

Проснулся я в значительно лучшем состоянии и обнаружил, что лежу в изящной современной спальне с красной железной кроватью и снежно-белыми занавесками. Какая-то горничная (или надзирательница) открыла мою дверь своим ключом и внесла поднос с зеленой чашкой кофе и утренними газетами. На первой странице «Саномат» красовался красномордый, обрюзгший, расхристанный английский писатель, выглядящий лет на девяносто, а под фотографией стояло мое имя. Зазвонил телефон: оказалось, что это мои издатели. Они уже ждали меня в фойе, свежие, как огурчики, и заявили, что готовы выполнить вчерашнее мое требование — то есть устроить мне экскурсию по Хельсинки. И вот мы вышли на мороз — они в своих длинных пальто и меховых шапках и я в коротком бартоновском плащике. Скользя, оскальзываясь и спотыкаясь, шел я по городу, не похожему ни на один из виденных мною раньше: закованному во льды и снега, вмерзшему в пространство и время. По широким бульварам гулял сильный ветер. Трамваи с длинными прицепами прокладывали себе путь по улицам, заваленным снегом настолько, что проехать казалось просто невозможно.

Город потряс и обаял меня. Когда-то он был самой имперской и самой колониальной из столиц, западной и русской одновременно. Здесь большие жилые дома с фронтонами в стиле ар-нуво соседствовали со зданиями в стиле нордического Возрождения с троллями на фасаде и квадратными бетонными блоками конструктивистского образца. Здесь потрудились великие архитекторы Севера: супруги Аалто, супруги Сааринен, знаменитый Йоп Каакинен. Большинство зданий выглядело очень современно; на всех были налеплены загадочные вывески с надписями: RAVINTOLA, YLIOPPILASPALVELU, OOPPERA, MATKAILIJAYHDISTYS, ARVOPAPERIPORSSI, POSTI-PANKKI, SUОMEN PANККI, HAPPII HOTELLI, HANKKI PANKKI. Мы вышли на просторную Сенатскую площадь, окруженную официальными зданиями с куполообразными крышами в классицистском стиле XIX века: сенат, белый лютеранский собор, великолепный университет с длинной широкой лестницей. А среди них, покрытый снегом и украшенный вечнозелеными венками, стоял памятник Александру II — либеральному царю, убитому террористами, освободителю крепостных, человеку, благодаря которому могла существовать и самовыражаться финская культура.

Затем мы, все так же поскальзываясь и спотыкаясь, вышли на балтийскую набережную. Несмотря на мороз, здесь шла бойкая торговля. Вдоль причала стояли большие шведские паромы — не такие высотные монстры, как наш, а старые пароходы, дымящие, как фабричные трубы. В гавань Сандвики проталкивались ледоколы, с громовым треском пробивая проходы для судов на другую сторону Суоменлинны. С одной стороны возвышалась лютеранская церковь, с другой — огромный луковичный купол православного собора. Вокруг него стояло множество грязных интуристовских автобусов. В храм входили и выходили люди, словно сошедшие с морских открыток, — мужчины в костюмах с медалями, женщины с обесцвеченными волосами. Мы тоже вошли внутрь, чтобы посмотреть на черных митрополитов, раскачивающих кадила священников, мерцающие свечи и верующих, целующих позолоченные иконы.