Читать «В Эрмитаж!» онлайн - страница 101
Малькольм Стэнли Брэдбери
— Прошу прощения, ваше превосходительство. Я всего лишь мыслитель. И едва ли в состоянии разобраться в столь мудреных государственных проблемах.
— Таковы нынешние философы! Вы с радостью расписываетесь в своем политическом невежестве и при этом всегда готовы читать монархам лекции об устройстве современного общества.
— Я мыслю, ваше превосходительство. Мыслю — и ничего больше. Я мыслитель, а не заговорщик.
— Ваши мысли — хуже заговоров. Но в любом случае уши-то у вас есть? И глаза, позвольте заметить, тоже.
— Не могу поверить! Вы просите меня стать шпионом?
Дюран раздраженно стучит тростью по полу.
— В соответствии с моим собственным пониманием рационалистической философии восприятие окружающего происходит само собой, с помощью пяти чувств.
— А в моем понимании восприятия материи с помощью пяти чувств недостаточно. Нужно еще кое-что, а именно: чистая совесть.
Дистрофф кашляет и сморкается.
— Я не хочу устраивать диспут. Вы философ и лучше меня разбираетесь в способах усвоения информации. Я прошу немногого — сделать кое-какие наблюдения и сообщить их королю по возвращении в Париж. А чтоб помочь вашему свободолюбивому разуму сконцентрироваться, у меня с собой меморандум, в котором подробно изложены заботы Его Величества.
— Что ж, давайте бумагу. Я прочитаю и скажу, что думаю по этому поводу.
— Нет, прочитать ее вы не сможете. Это послание одного императора — другому. От вас требуется только, когда вы полностью завладеете вниманием императрицы, незаметно подсунуть бумагу ей под подушку.
— Под подушку? Но я не собираюсь крутиться возле ее подушки.
— Нам известно, что царица уже без ума от вас. Вы же француз, мой дорогой. Пришелец из страны Сирано и Казановы.
— А я думал, что Казанова был венецианцем.
— Да, но вел себя как француз.
— Как и Дон Жуан, еще один обманщик из Севильи. Надеюсь, вы не хотите, чтобы я следовал примеру этих авантюристов? Как вы это представляете — я что, должен забраться в постель Екатерины и прикрыть царственную наготу государственной депешей?
— Некоторые шли на большее — ради чести Франции, — парирует Дюран. — Вспомните шевалье д'Эона, который под именем горничной Женевьевы проник в спальню прежней императрицы.
— Д'Эон — известный трансвестит. Я встречал его у Бомарше, на шевалье была очень миленькая юбочка.
— Конечно, но он выполнял свой долг. Потом, когда пришло время, он открыл императрице свой маленький мужской секрет. Она поблагодарила его в своей обычной откровенной манере, а мальчик перевел отношения между Петербургом и Версалем на новый уровень.
— Потрясающая история. Но дважды такое не повторяется.
— Однако повторилось. Шевалье отправился в Лондон и проделал ту же штуку с королевой Софией-Шарлоттой.
— Понимаю. Значит, теперь вы надеетесь, что сомнительный плод той связи станет Георгом Четвертым?
— Я просто пытаюсь объяснить вам, в чем состоит долг истинного патриота.
— Боюсь, что не справлюсь, ваше превосходительство, — качает головой наш герой. — Видите ли, я твердо решил прожить жизнь порядочным человеком.