Читать «Книга стихов «Орфей»» онлайн - страница 24

* * *

Он будет долго у дверей курить, И ты ему откроешь – будь что будет!.. Не мне тебя, любимая, судить: Преступники преступников не судят. Я все прощу… но одного лишь – нет! – Не станьте мимолетных чувств рабами, Когда войдет на цыпочках рассвет, Ресницы дочки трогая губами…

ДОКТОР ЛЮБА

Ух, колючие шинели. Помню Солнце в том краю, Где на грудь четвертой ели, Я равнялся, как в строю. Помню вечер в карауле, Пики елей у реки. Пролетали, словно пули, Над моим постом жуки. И плыла ко мне на лодке Доктор Люба, лейтенант, Что-то пела, а в пилотке – Две кувшинки, словно бант. Мне бы крикнуть, по уставу Резко вскинув автомат: «Не положено здесь плавать, Поворачивай назад!» Мне бы крикнуть ей: «Девчонка! Головой рискуешь, стой!» Но она смеялась звонко: «Э-эй, встречай, мучитель мой!» …Люба, Люба, ты мне люба! Не испытывай судьбу: За твои глаза и губы Я готов – и на «губу»!

«Что такое ХОРОШО?»

Как-то раз ко мне зашла Выпускница-цаца: – «Нету в жизни ремесла, Чем бы мне заняться?» Следом парень, как медведь, В дверь вломился с текстом: «Как бы мне разбогатеть, Только, чтоб без секса?» Отвечаю из сеней: «Годы, как на марше, Делают одних – умней, А других – постарше… Надо б всем нам, вашу мать, – Говорю я сирым, – Некрасиво поступать, Чтобы жить красиво…»

МОНОЛОГ КОТА

Был я красивый и ловкий, Кошек ловил и мышей. В дом принесли мышеловку, Ну а меня-то – взашей! Вот я сижу под окошком, Словно копилка для блох. Снятся мне, старому, кошки, Те, по которым я сох. Снятся соседки-кретинки, Что забегали в наш двор. Снятся брюнетки, блондинки, Рыжие, словно костер. Мне б валерьянки, хоть трошки, Сердце болит – нету сил… Раз на душе скребут кошки, Видно, мышей не ловил!

ЖАННА

Бродит лето, шальное от радости, Луны пьяные, рот – до ушей. Мне – семнадцать, а ей – двадцать с градусом, В полночь – тридцать, а утром – Взашей! Примагничивала Жанна формами С содержаньем ее на руках. Я входил к ней в окно через форточку, Выходил – через щель В облаках! Мне твердили: не в ту ходишь лавочку, Мол, попал в Треугольник Бермуд. У подъезда шептались все лавочки: «Молодые, что тоже – «плывут»?..» Да, была эта «чайка» отчаянной, И давала другим – сто очков! Все показывала, а за чаем мне Все рассказывала про морячков, И меня засосала, как школьника… В Жанне я утонул, как в грозу У Бермудского Треугольника, Потому что поплыл на тазу… Я то что – ни копья, ни кола у меня: Гибли здесь капитаны морей - От Одессы и до Николаева Рвали цепи семей-якорей. Мне ее откровенья – до лампочки! Жанна пела: «Люби – не считай! Не гляди.… Не такая я, лапочка: Вот дневник, – ты возьми, почитай…» Жизнь летит, словно старая вешалка На шоссе, и шуршит хорошо… Я вчера протирал годы ветошью, И гневник на судьбу тот нашел. И читая ее покаяния - «Отпустите! Мерзавцы!.. Лохи!..» - Я не плачу, креплюсь пока я еще, Отпускаю вовсю ей грехи… И не сплю, и в открытую форточку, Ей машу опоздавшей рукой: «Ты прости меня, Жанна Петровночка, Не гляди.… Я совсем не такой…»