Читать «Возвращение старого варана» онлайн - страница 32

Когда магма в бассейне остывает и твердеет, я вылавливаю фигуру, которая родилась под водой, переношу ее в переднюю комнату, ставлю в центр стола, долго рассматриваю, окидываю взглядом все ее выступы и впадины, все ее изгибы, а потом берусь за работу: начинаю подтесывать и подтачивать разные места так, чтобы они уподобились формам, которые уже есть в моей голове, я не приспосабливаю выступы и впадины остывшей магмы к своим целям и идеям, а скорее подчиняюсь глядящим на меня формам и обнажаю то невидимое, что дремлет внутри их, подобно завязи плода, то, к чему внутренне стремятся сами существующие формы и в чем они находят свое воплощение. Для меня магма – это не пассивный, податливый материал, но организм, пропитанный внутренними импульсами; необходимо прислушиваться к ним, необходимо следовать по пути перемен, который они открывают. Моя работа – это лишь материализация причудливых подземных снов, снов, которые я не понимаю, которые часто пугают меня своим темным пламенем, но которые отчего-то близки и знакомы мне. В каком волшебном дворце, в каком позабытом родном доме я уже встречался с этими неуступчивыми формами?

Есть люди, которые посвящают массу времени размышлениям о том, какие мысли я хотел выразить своими скульптурами. Иногда им кажется, что они это поняли, и тогда они выдумывают о моих работах хитроумные и сложные теории. Некоторые поздравляют меня с глубиной и оригинальностью того способа мышления, что открылся им благодаря моим скульптурам, и с тем, как замечательно мне удалось его выразить, другие склоняются к точке зрения, что способ этот глуп и опасно ошибочен. Однако творчество в том виде, как его представляют все эти охотники за мыслями, не имеет для меня никакого смысла. Меня занимает рождение неизвестного, незаметный и пугающий рост таинственного живого существа, созревание в этих формах свободного будущего. Сводить реальность к чему-то уже существовавшему прежде, пускай только в замыслах, по-моему, означает подменять живой организм высохшей оболочкой жизни, то есть идти по пути смерти, жертвовать будущим ради прошлого и еле осязаемым, ненавязчиво господствующим размеренным порядком ради порядка репрессивного.