Читать «Гольф с моджахедами» онлайн - страница 29

Ничего, в сущности, личного. Добрые отношения, не более. Никто никого не вербовал, не так ли?

Смешно вспоминать: Севастьянов, два года проучившийся по настоянию Шлайна на Алексеевских информационных курсах имени профессора А.В. Карташева под Брюсселем, долго считал Ефима агентом ЦРУ.

На курсах ещё преподавали старички из этнических русских, вышедшие в отставку после службы в американских, европейских, израильских, австралийских и даже советских органах. Так что профессура досконально знала повадки ведущих спецконтор мира не понаслышке, а по собственному участию в их операциях. Мэтры вооружали курсантов, в число которых попасть было сложнее, чем в нобелевские лауреаты, уникальными сведениями и навыками. Ротационная реинтеграция выпускников в службы, откуда пришли наставники, обеспечивала непрекращающееся обновление знаний. При этом предполагалось — наверное, при полном осознании наивности этого предположения, — что алексеевцы послужат Третьей России, которая явится (если явится, конечно) после Первой — монархической и Второй — нынешней.

В начале девяностых по мере вымирания популяции снежных людей, кормившихся на ледниках «холодной войны», курсы «потеплели» и сделались открытыми и коммерческими, сохраняя недоступность дорогостоящими платежами за свою науку…

Легко представить, откуда неимущие юнцы, алчущие шпионских наук, черпают средства на удовлетворение специфической жажды знаний на нынешних Алексеевских курсах, принимая во внимание их чудовищную дороговизну. Уж не от Третьей России, конечно…

Лев Севастьянов был вторым из шлайновского актива агентом с алексеевским дипломом. Первый — Шемякин, который, кажется, уехал на Рождество то ли в Австралию, то ли в Новую Зеландию навещать родню. Не вовремя, конечно… Это ему следовало бы теперь вынюхивать, какую сверхвыгодную для себя операцию затевает финансист Севастьянов в этой чеченской или дагестанской глухомани!

Шлайн с удовольствием подумал о том, во что перерождается деловая напористость в угаданном им некогда севастьяновском характере. В раскованную неуправляемость предпринимателя, наращивающего финансовые мускулы.

С таким характером Лев, конечно, не сделал бы карьеры в российском учреждении. Вот она и не задалась. С поста заместителя представителя московского холдинга «Евразия» в Сингапуре его задвинули протухать на месте бухгалтера, выписывающую зарплату техническому персоналу… Вызволение потерянных холдингом миллионов Севастьянов проводил из подполья, на свой страх и риск и вопреки собственному начальству. За что и сел, когда миллионы вернулись «Евразии». Ефиму стоило серьезных усилий вытащить Льва из-под следствия и затем вывезти чету Севастьяновых через Петербург в Финляндию, чтобы дальше — куда угодно, хоть в Лондон, хоть в Париж, хоть в Куала-Лумпур. Севастьяновы предпочли остановиться в Париже.

Так что у Севастьянова, наслаждающегося банными прелестями в особняке за протокой, перед Ефимом Шлайном имелся новый должок.

Во Франции, как и следовало ожидать, Севастьянова подбросило. Или он сам себя подбросил. Какая разница, даже если Ефим и подстраховал? Севастьянов заслуживал, он выпадал из усредненного образа российского финансиста.