Читать «Гольф с моджахедами» онлайн - страница 206

Решительный момент выскочить на палубу броненосца «Потемкин» с воплем «Офицеров за борт!» наступил. На меня иногда накатывает что-то такое по наитию, и — самому не верится — срабатывает. Ефим в моих глазах не раз заслуживал полета за борт. Чем Праус-то Камерон лучше его?

— Камарады, — сказал я. — Как насчет создания профсоюза оперативных сирот?

— Каких, ты сказал, сирот? — спросил Филиппар.

— Брошенных начальством. Я ищу свое, а вам, я догадываюсь, предстоит теперь то же самое… Палку с набалдашником я прихватываю. Обязуюсь отныне с ней не расставаться. Даже разбуженные ночью, вы сможете сказать Праусу, где именно я нахожусь. Сообщите мне номера ваших мобильников, чтобы в случае необходимости я и сам мог поинтересоваться, где вы обретаетесь. Работа у нас общая. Ортель правильно сказал. Я ищу своего шефа. Вы своего. Если я увижу вашего, звоню вам… Ну и вы дадите по взаимности мне отмашку.

Они продиктовали номер, которым пользовались на двоих, я — свой на «Эриксоне».

Первая фура обдала нас черной гарью дизельного выхлопа.

Когда они завелись от своего бывшего аккумулятора, совесть достала меня, и я сказал на прощание:

— Спасибо за батарею, рассчитаюсь когда-нибудь.

Хитрый Шемякин имел в виду работенку по найму, которую ему подкинул бы их будущий шеф. В том, что нынешнего сменят, они и сами, я думаю, уже не сомневались. Предчувствия относительно будущей карьеры своего нынешнего работодателя Ефима, пропавшего на столько недель без вести, я бы тоже не назвал радужными.

«Москвич» и «четверка» разъезжались бортами.

— Неплохо бы, — обнадеживающе ответил из-за опущенного бокового стекла Макс Ортель, сидевший за рулем. Жак Филиппар пополоскал ладонью из-за его лысины.

2

Удивительно: чем ближе я продвигался к Краснодару, тем морознее становилось. Печка «четверки» едва грела. Я раза два запасался теплом в придорожных шалманчиках, устроенных в подобиях армейских кунгов, перенатопленных железными печками с выводной трубой. В последнем, на подъезде к Краснодару, стояла такая духота, что несколько выпивох блаженствовали в исподних рубахах, не снимая, правда, ушанок с летными кокардами. Порции выдавались с расчетом на Гаргантюа и Пантагрюэля.

«Кенвуд» я отключил. Развлекался на ходу трехчасовой записью разговоров на лужайках клуба «Эль-Кантауи» семерых чеченских гольферов.

Таксист Слим добросовестно отработал свои пять сотен долларов из фонда имени Прауса Камерона. Запись удалась. Я прослушал разговоры, которые велись на русском, сначала, что называется, насквозь, затем кусками, и в конечном итоге, мне кажется, ухватывил смысл внезапной затеи Шлайна. Он сорвался на Кавказ без подготовки — видимо, и в одиночку, — потому что выявил в своем тылу «крота», и не одного, а целую группу воротил, впутанных в общие с чеченцами трансферты. Это во-первых. И почти сразу угодил в плен, потому что его сдали из Москвы на подходе к цели, это во-вторых. Если бы Ефим преуспел в своей затее, совещание на лужайках «Эль-Кантауи» не состоялось бы. А если бы Шлайна не взял в плен Цтибор Бервида, Бэзил Шемякин сейчас не слушал бы на шоссе между Ростовом-на-Дону и Краснодаром свою шпионскую магнитофонную запись.