Читать «Имя России. Сталин» онлайн - страница 130
Сергей Кремлёв
Для этого нужно далее ввести общеобязательное политехническое обучение, необходимое для того, чтобы члены общества имели возможность свободно выбирать профессию и не быть прикованными на всю жизнь к одной какой-либо профессии.
Для этого нужно дальше коренным образом улучшить жилищные условия и поднять реальную зарплату рабочих и служащих минимум вдвое, если не больше, — как путем прямого повышения денежной зарплаты, так и, особенно, путем дальнейшего систематического снижения цен на предметы массового потребления».
Я предлагаю читателю ещё раз вчитаться в эти строки и подумать вот о чём…
Сталин не был теоретиком-публицистом, он был реальным, практическим, обладающим огромным общественным весом главой могучего государства. И если он писал о необходимости перехода в будущем к пятичасовому рабочему дню, то это было не благое пожелание мечтателя, а перспективная задача для общества.
Государственная директива на будущее!
Россия Сталина должна была стать — в его представлении — страной, где гарантией подлинной свободы будет фундаментальное образование…
А труд — не Ажиотаж Фондовой Биржи, а Труд будет гарантией устойчивого процветания каждого, занятого производительным трудом на благо общества.
При этом Сталин оказался
И Сталин прекрасно понимал, что «нужно пройти ряд этапов экономического
моё. —
Заметим — Сталин говорил не о принуждении общества, а о его перевоспитании! Так мог говорить лишь великий гуманист.
Но Сталин и был им!..
Более того, он был, пожалуй, наиболее выдающимся в мировой истории
Да, Сталин оказался наиболее крупным
На приёме в Кремле в честь участников Парада Победы 25 июня 1945 года Сталин произнёс тост… Я приведу его здесь полностью — от точки до точки:
«Не думайте, что я скажу что-нибудь необычайное. У меня самый простой, обыкновенный тост.
Я хотел бы выпить за здоровье людей, у которых чинов мало и звание незавидное. За людей, которых считают «винтиками» государственного механизма, но без которых все мы — маршалы и командующие фронтами и армиями, говоря грубо, ни черта не стоим. Какой-либо «винтик» разладился — и кончено.