Читать «Шестнадцать зажженных свечей» онлайн - страница 56

— Мы нервные, — добавил Костя.

— Что? Да я тебя… — Василий Васильевич сделал еще один шаг к Косте.

— Между прочим, — заметил Дуля, — у него второй разряд по каратэ.

Мамонтов поспешно отступил назад, сказал своим рабочим:

— А ну, гоните их отсюда!

Один рабочий направился было к ребятам, невозмутимо сидевшим на своих местах, но тут вступил Жгут:

— Дядя, будешь широко шагать, штаны порвешь.

Рабочий остановился на полпути, сказал:

— Что я, Василий Васильевич, милиционер?

— Правильно! — закричал Мамонтов. — В милицию! Вы мне ответите, шпана! За решетку упеку! Оставайтесь здесь! — сказал он рабочим, — Я мигом!

И Василий Васильевич Мамонтов тяжелой трусцой покинул поле сражения.

— Браво! — В напряженной тишине Муха захлопал в ладоши. — Вступление закончилось, начинается непосредственно драма!

Мухе никто не ответил, никто не смотрел в его сторону.

…Через полчаса вокруг ствола старой липы сидели не только Костя и его товарищи, но и пяток ребят помоложе. В стороне стояли двое рабочих и детина с пилой. Прибавилось и сторонних наблюдателей, все больше пенсионного возраста. По-прежнему в позах зрителей сидели на ящиках Муха и двое его сторонников.

Ребята под липой молчали. В толпе наблюдателей тихо переговаривались.

И вдруг все смолкло — к липе шли Василий Васильевич Мамонтов и участковый милиционер Николай Павлович Воробьев.

— А я-то думал, — на ходу завелся Василий Васильевич, — совесть у них проснется! Нет, сидят…

— Одну минуту, товарищ Мамонтов, — сказал Николай Павлович. — Сейчас разберемся. Ну? — Он спокойно посмотрел на ребят. — Кто говорить будет?

— Он… — вскочил Очкарик, — хочет спилить нашу липу! Без нее мой дед умрет… — И мальчик не смог от волнения говорить дальше.

— Погоди, Очкарик, — сказал, поднимаясь, Костя. — Мы, Николай Павлович, не позволим спилить липу. Для Владислава Константиновича, вот для его деда, она… — Костя не сразу нашел нужное слово, — …источник жизни. А для всех нас? Вы посмотрите на нее! — И все посмотрели на красавицу липу, которая доверчиво шумела над людьми своей листвой. — Чтобы выросло такое дерево… Этой липе, может быть, сто лет! Мы никого не подпустим к ней! — И Костя опять сел на газету.

— Мы здесь будем сидеть день и ночь! — сказала Лена. — Но к липе никто не подойдет.

— Так… — задумчиво произнес Николай Павлович. — Теперь ваше слово, товарищ Мамонтов.

— Я не понимаю, — раздраженно заговорил Василий Васильевич. — Уже разъяснил вам…

— Вы и им разъясните. — Участковый милиционер кивнул на подростков.

— Не понимаю! Просто отказываюсь вас понимать, товарищ Воробьев! Все документы я вам показал. — Он потряс бумажками, зажатыми в кулак. — Это чертово дерево мешает машинам с продуктами подъезжать к магазину. Теперь новая техника — фургоны, им совершенно невозможно развернуться. У меня постоянные конфликты с водителями. Дерево… С него какой прок? Хочешь на природу любоваться, езжай в парк культуры и отдыха… Небось вся эта шпана…

— Вы поосторожней в выражениях, — перебил участковый.

— Небось все они каждый день есть хотят! Ко мне в магазин за колбаской и маслицем бегают. И я как директор…