Читать «Кризисы в истории цивилизации. Вчера, сегодня и всегда» онлайн - страница 196

Причем, что любопытно, цезаризм, пришедший на смену Республике, долгое время рядился в республиканскую тогу. Диктатор не распустил сенат, по-прежнему созывались народные собрания, работали магистраты. Форма осталась прежней. Суть поменялась. Исчезло разделение властей, Цезарь захватил все важнейшие посты на всю жизнь, повсюду рассадил своих людей, взял под контроль религиозную власть; будучи цензором, он полностью контролировал сенат, а имея полномочия трибуна, мог наложить вето на любой законопроект. Ну и, наконец, он был верховным главнокомандующим. Кроме того, Цезарь вносил свои кандидатуры на выборные должности с помощью таких, например, записок, отправляемых в избирательные участки: «Предлагаю вашему вниманию такого-то, чтобы по вашему выбору он получил искомую должность».

Бобровникова приводит слова Тацита: «Рим опустел. Одни убиты, другие далеко… В родовые дома аристократов вселялись пропащие люди, из особняков какие-то личности вытаскивали мебель и ковры, ежедневно на аукционе с молотка продавали фамильные драгоценности. Я потерял столько самых дорогих мне людей — одних вырвала смерть, других разметало бегство… Я живу среди кораблекрушения, среди грабежа их имущества… среди непроглядного мрака и развалин Республики».

Ко времени воцарения Цезаря Рим в результате гражданской смуты опустел наполовину: его население сократилось и вместо 320 тысяч стало составлять 150. Но этого социальной системе показалось мало, напряжение было сброшено не до конца. И война продолжилась. Она полыхала в Испании, в Африке, на Балканах. Она полыхала и после смерти Цезаря — долгих 14 лет.

Против наступающей диктатуры и во имя идеалов Республики с переменным успехом бились тысячи людей. В ожидании наступающего с войсками на Рим Антония Цицерон собрал целое ополчение. «Цицерон поднял настоящую народную войну против тирана. Энтузиазм был такой, какого и вообразить себе было невозможно несколько лет назад. Молодежь становилась в очередь, записываясь добровольцами. Поставщики не брали денег за доставленные припасы, оружейники Рима работали даром, общины вносили пожертвования, марруцинские горцы объявили, что будут считать бесчестными тех, кто не пойдет на защиту свободы», — пишет Бобровникова.

Но они так ничего и не смогли сделать — система требовала единовластия. И пока оно не пришло, кровь продолжала литься. Это единовластие не было страшным. Император Август даже не называл себя императором. Он пошел по стопам Цезаря, сохранив все атрибуты Республики, включая сенат. Но это была уже не Республика.

Будущий император Август тоже любил непримиримого республиканца Цицерона. Но убил его руками Антония. А потом убил и Антония. А потом, будучи старым, однажды заметил, как его внук читает книгу Цицерона. Увидев деда и зная историю, мальчик испугался и хотел спрятать свиток за спину. Но Август забрал у него запретное чтиво, прочел имя Цицерона, тяжело вздохнул и сказал: «Он был хороший человек и очень любил свою родину».