Читать «Можно и нельзя (сборник)» онлайн - страница 41
Виктория Самойловна Токарева
Анна все понимала и не задавала лишних вопросов.
* * *
Рустам явился вовремя, как аристократ. Рядом с ним стоял его сын, серьезный, красивый мальчик. Его красота была не южной, рвущейся в глаза, а более спокойной. Глаза — серые, волосы — темно-русые, синюшные губы выдавали тяжелую сердечную недостаточность.
Его осмотрели детские кардиологи, профессор из Манилы и Карнаухов из Москвы. Состоялся консилиум. Каждый высказал свою точку зрения.
Мнения совпали: необходима операция. Время работает против ребенка. От постоянной кислородной недостаточности начинают страдать другие органы.
Еще пять лет назад такие дети считались обреченными. Но сейчас этот порок умеют устранять.
— Мы поставим вас на очередь, — сказал Карнаухов. — И вы приедете в Москву.
— А длинная очередь? — спросил Рустам.
— Примерно полгода.
— А почему так долго?
— Потому что больных много, а больница одна, — объяснила Анна.
— А где лучше, в Америке или у нас? — поинтересовался Рустам.
— В Америке дороже.
— Сколько? — уточнил Рустам.
Анна перевела вопрос на английский. Участники консилиума понимающе закивали. Назвали цену.
Анна перевела.
Брови Рустама приподнялись. Выражение лица стало дураковатое. Было очевидно, что для него названная сумма — понятие астрономическое.
— А что ты удивляешься? — вмешался мальчик. — Операция — высококвалифицированный, эксклюзивный труд, повышенная ответственность.
Анна перевела на английский. Участники консилиума заулыбались, закачали головами. Им нравился этот странный мальчик, и хотелось сделать для него все, что возможно.
— Ты любишь читать? — спросил Карнаухов.
— Естественно, — удивленно ответил мальчик.
— А что ты сейчас читаешь?
— Ленина и Сталина.
— У нас в доме собрание сочинений. От отца осталось, — объяснил Рустам. Видимо, отец был партийный.
Анна догадалась: мальчик не мог играть в детские игры, вести жизнь полноценного подвижного подростка. Много времени проводил дома, поэтому много читал.
— Интересно? — спросил Карнаухов.
— Сталин — не интересно. А Ленин — много лишнего текста.
— А у кого нет лишнего текста?
— У Пушкина. Только те слова, которые выражают мысль.
Анна вспомнила слова Высоцкого: «Растет больное все быстрей…» Природа чувствует короткую программу жизни и торопится выявить как можно быстрее все, что заложено в личность. Поэтому часто тяжело больные дети умственно продвинуты, почти гениальны.
Прием был окончен.
Анна вышла проводить и попрощаться.
— Что передать Марине Ивановне? — спросила Анна.
— Спасибо… За вас…
Рустам заплакал с открытым лицом. Его брови тряслись. Губы дрожали.
В жизни Рустама обозначилась надежда, как огонек в ночи. И эту надежду организовала Анна, которую он еще вчера не знал.
Рустам стоял и плакал. Анна не выдержала. Ее глаза увлажнились.
Мальчик смотрел в сторону. Не желал участвовать в мелодраме. Ему нравилось чувствовать себя сверхчеловеком — презрительным и сильным. Вне и над. Над схваткой.