Читать «Татьяна Набатникова» онлайн - страница 113

досками обгорелый бок, но запах гари остался. Память по брату незабвенному.

Недолго он в тот раз на воле погулял...

И на открытой террасе кафе, когда Павел признался, что электросварщик, а Женя его остановила: "Не будем о работе, какая разница, кто из нас что делает, здесь мы отдыхаем!" - он все же угрюмо довел до конца:

- И еще я - БРАТ ПРЕСТУПНИКА...

Тогда Женя еще не могла сознаться подруге в своей любви к нему. Предрассудок неравенства. Хоть и знала: ни в ком из "равных" не встретить ей такого нетронутого чистого огня. Когда этот огонь воспламеняется, нет силы, способной остановить Павла. Но это слишком долго объяснять, и она в ответ на подозрения подруги разыграла обиду:

- Да ты что! Кто он - и кто я!..

Мол, оставь эгалитэ газетным передовицам.

К счастью, за подругой приехали из Германии ее знакомые на машине и увезли гостить на целую неделю.

- Кстати, - обернулась она с порога. - Звонил из Парижа твой муж, будет еще раз звонить в восемь часов!

Это было как раз после террасы, после "я - брат преступника...", когда она пригласила Павла вечером "на телевизор". Вот уже неделю она здесь, и мужу до сих пор не приходило в голову звонить ей из своего Парижа. Но именно сегодня, когда ее уже знобило в ожидании "программы ВРЕМЯ", он не мог не почувствовать издали этого озноба и тотчас обозначился. Уж этот нюх у него срабатывал на любом расстоянии и при любой международной обстановке - на которую, впрочем, у него тоже был нюх, иначе бы не был он таким преуспевающим журналистом-международником.

Всю программу "Время" Женя прождала звонка. Ее напряжение передавалось гостю, он уже и без того был раздавлен тем, КТО она, а тут еще муж из Парижа звонит...

Ну все, я пошел...

А уже манил этот притягательный, этот таинственный, недостижимый жар, уже хотелось завладеть им и зажечься.

Но он сам не знал, каким даром обладает, он боялся, что он ничто, а она все. И время утекало в пустоту.

Однажды она вышла на балкон, оставив его в комнате, санаторий их высился на холме, окруженный кольцевой долиной, как древний замок рвом. Противолежащие лесистые склоны сбегали глубоко вниз, до головокружения. Небо покоилось близко, как потолок - в России совсем другое небо.

И только она так подумала, налетела вражья сила, Женя явственно ощутила ее за спиной, словно туча надвигалась, даже шелест крыльев различила в шуме приближения этой грозящей силы, только крылья были не ангельские.

Такая нежность просыпается в мужчине лишь от силы, лишь в окончательном бесстрашии. Уже, значит, зарастил своей кровью ту пропасть между ними, замостил своим мясом и пробрался к ней по тонкому мосточку.

Но только он лег - звонок. Кто говорит? - носорог...

Ох уж этот нюх носорожий!

- Да, и я тебя! - отвечала Женя в трубку.

И все рухнуло, естественно, и она разразилась слезами, прогнала Павла, да он бы и так ушел. Она разбалансировалась вся и три дня плакала и в одиночестве скиталась по горам, по всем этим окультуренным торным тропинкам, ведущим на "выглядки", голова кружилась от высоты на пятачках смотровых башен. Щурясь от ветра, некрасивая, на низких каблуках, закутавшись во все теплое, что у нее было, одна в целом бескрайнем мире, одна в этих горах, одна на этих "выглядках" - еще недавно она бы упивалась этим одиночеством и музыкой ветра. Но уже зародилась