Читать «Сокровища древнего кургана» онлайн - страница 2

У Детеныша было полно всяких пробок с разными боями — от одного и до шести: Пушки, Кастрюли, Офицеры, Солдаты-Носорожки, Фасольки и кто его знает еще какие. Одних Командоров у него имелось несколько видов: и Командоры-Мексиканцы, и Командоры-с-Ободком, и просто Командоры. А вот такой Короны да еще Золотой — не было.

Я думал: увидит Детеныш эту пробку — не отвяжется, пока не выиграет. А он глянул на нее, вздохнул громко и тяжело, как больная корова, и покачал уныло головой:

— Не, Брыська… Не могу я. Вот решу задачку, потом…

Он так и не вышел на улицу: несчастная задача никак не давалась ему до самого вечера. Решил ее, когда мы уже расходились по домам. Вот она, воля! Вот он какой — Детеныш!

А я, чтоб не злить лишний раз нашего классного — Микрофоныча, эту задачу перед самым уроком списал у Пашки Клюни.

Клюня — это Пашкина фамилия. Мы даже не стали давать ему никакой клички. И без нее здорово: Клюня! Что-то птичье. А он и похож на какую-то птичку — длинноносый, с белым смешным хохолком на голове.

Пашка, можно сказать, мой друг: во-первых, мы с ним соседи, а во-вторых, сидим за одной партой. Еще с третьего класса.

Пашка парень, в общем, неплохой: находчивый, а иногда даже остроумный. Это он припечатал Юрке Снопкову Детеныша.

Случилось это еще зимой. Мы тогда писали сочинение на тему «Наш друг природа». Юрка прямо из шкуры лез, так старался: хотел нашей литераторше угодить, написать «умное» сочинение. Она накануне похвалила Юрку, сказала, что он серьезный и вдумчивый человек. Вот он и обрадовался, написал: «Раньше я не любил животных, особенно кошек. Бил их почем зря. А вчера у меня наступил крутой перелом. Я стал любить все маленькие существа, начиная от львов и кончая детенышами человека…»

Инга Петровна у нас не очень-то смешливая, а тут, когда прочитала это, хохотала до слез.

Вот с той поры, с Пашкиной помощью, Юрка и стал Детенышем.

Да, Пашка Клюня парень что надо, только одна беда — болтун. Молотит языком, словно колхозный козел Яшка, своим боталом. О чем бы кто не заговорил, Клюня уже тут как тут: спорит, кричит, размахивает руками. Не переслушаешь, не переспоришь, хотя всем ясно, что плетет он несусветную чепуху.

Я давно знаю эту Пашкину черту, поэтому, как только его начинает заносить, сразу — стоп: эй, Клюня, надень-ка глушитель.

Этот «глушитель» действует безотказно. Пашка сразу умолкает.

Есть у Клюни еще одна привычка: говорить в рифму. Едва кто-нибудь из ребят что скажет, Пашка сейчас же прицепится к последнему слову и пойдет нанизывать рифмы одну за другой. Порой надоест до обалдения. Однажды его даже побили за это.

Учится в нашем классе Алька Лапин, по прозвищу Карасин. Он всегда и обо всех все знает, а если не знает, то что-нибудь выдумает. Свои новости он рассказывает шепотом, с оглядкой, будто великую тайну, а заканчивает их одной и той же любимой присказкой: «Ну, братцы, тут дело пахнет карасином!»