Читать «Дом на краю» онлайн - страница 28

С некоторым усилием я восстанавливаю свое впечатление от содержания книги — впечатление фантастичности, возникшее уже при беглом просмотре.

В тот же вечер, представьте себе, я, удобно устроившись в кресле, провел наедине с маленькой объемистой книжкой несколько часов. Как переменились мои суждения! Я поверил в написанное. Вознаграждая мое беспристрастное внимание, в сочинении, представлявшемся на первый взгляд фантастическим, обнаружилась убедительная, последовательная система идей, заинтересовавших меня гораздо сильнее, чем сюжетная основа сообщения, или истории — впрочем, должен признаться, я, скорее, склонен считать рукопись сообщением. Я открыл большую историю в меньшей — и в этом нет парадокса.

Во время чтения я проникал сквозь завесу невозможного, застилающую разум, и всматривался в неизведанное, безошибочно проникая в смысл корявых коротких предложений. Эта оборванная на полуслове история, которую жаждал рассказать старый отшельник из рухнувшего дома, оказалась доходчивее моих собственных витиеватых оборотов и сложных фраз.

Мало что можно сказать о простом, не очень складном сообщении, в котором излагаются странные таинственные события. Оно перед вами. Но сокровенную историю каждый читатель должен открыть для себя самостоятельно, в соответствии со своими возможностями и желанием. И даже если кто-то не разглядит — как я вижу сейчас — едва намеченных фрагментов того, что принято именовать раем и адом, все равно могу поручиться, что и при простом, буквальном, прочтении этой истории он, бесспорно, испытает захватывающие ощущения.

Напоследок не могу не сказать еще об одном впечатлении. Я вижу в сюжете о небесных телах поразительную иллюстрацию (я едва не написал «доказательство») реальности наших мыслей и эмоций. Не создавая картины полного уничтожения последней сущности материи как основы и структуры механизма вечности, этот непритязательный рассказ проливает свет на идею существования миров мысли и эмоции, взаимодействующих с системой материального мироздания и вполне подвластных ей.

Уильям Хоуп Ходжсон

«Гланейфион»,

Борт, Кардиганшир.

Декабрь 17,1907

Печаль

Я жгучей жаждой истомлен. Я и не думал, что весь мир… рукою Божией храним, вдруг станет горе, горечь, боль. что мир — действительно юдоль печали. Сколько скорби в нем! Мой каждый вздох — то плач, то всхлип, стук сердца — похоронный звон. И мысль одна меня томит, из сердца исторгая стон: мне не коснуться никогда твоей руки; тебя уж нет в безбрежной ночи пустоте я горько плачу по тебе. Но нет тебя! Ночной чертог стал как огромный скорби храм, звон погребальный слышен там. И я так жутко одинок! На берег моря я влекусь в надежде, что бескрайность вод мою развеять сможет грусть. но там, во мрачной глубине, далекий голос мнится мне: Зачем же, почему мы врозь? Везде и всюду я один, а ведь с тобой весь мир был мой! Лишь только боль в моей груди, Ведь все, что было, все ушло: жизнь обернулась пустотой, и впредь не будет ничего.