Читать «Государева охота» онлайн - страница 165

«Ништо, на мой век здоровья хватит!» — Даша безотчетно поднесла руки ко рту и попыталась согреть, но тотчас вяло опустила. Даже слишком глубокое дыхание отнимало силы, которых уже почти не осталось после целого дня пути из Горенок. Еще спасибо, Стелька отчего-то ни словом не проговорился, когда Даша, узнав, что в путь снаряжается повозка с оставшимися в имении барскими вещами, принялась нижайше просить дать ей местечко на этой повозке. Сначала управитель, по своему обыкновению, надулся, задрал нос, а потом поглядел в Дашины запавшие, словно бы неживые глаза — и отчего-то смешался, заспешил, согласился исполнить ее просьбу. И потом Даша еще какое-то время чувствовала на себе его не то испуганный, не то жалостливый, не то озадаченный взгляд, как будто и эту малость Стелька совершил не по своей воле, как будто и это разрешение было навязано ему некой тайной властью...

«Рыбак рыбака далеко в плесе видит! — слабо усмехнулась Даша. — Небось чует товарища по несчастью, а что да как — знать не знает и ведать не ведает!»

Она не удержалась и на прощанье помахала Стельке с повозки, чем повергла его, надо быть, в немалое изумление. Но Даше тоже было невыразимо жаль этого грозного для всех человека, которого она однажды видела таким же раздавленным, доведенным до предела отчаяния, таким же полумертвым, какой была она сама.

Да ладно, Стелька хоть вышел из всех этих игралищ надменной княжны живым и в общем-то невредимым, в то время как Даша... За что, почему, отчего именно ее удостоила этой сомнительной чести Екатерина? Почему не пощадила именно ее? Ведь не могла не знать, что для девушек бесчестие равно гибели?

Ну, не для всех, ведь сама Екатерина честь свою девичью давно утратила — и пребывала при этом счастливой и довольной. Но Даша...

«Екатерина ничего не знала! Она не думала, что это меня таким серпом подкосит!» — по укоренившейся привычке искать для всех оправдания размышляла Даша, однако это были напрасные попытки, потому что она понимала: даже знай Екатерина, что Даша наутро или через день-другой сунет голову в петлю, она все равно поступила бы так же. Потому что так нужно было ей! А еще потому, что ненавидела Дашу.

Та почему-то не спросила Екатерину, отчего именно ее княжна удостоила столь сомнительной чести — участвовать в преступном обмане. Да какая разница? Случилось нечто столь же необратимое, как смерть, — что проку оглядываться и страдать? Надо как можно скорее сделать то, что еще осталось, без чего не обрести покоя — ну а потом можно будет и дух перевести.

Даше и в голову не могло прийти обратиться к государю, попытаться раскрыть ему свершившийся обман. Не поверит. А может, и поверил бы... Она вдруг вспомнила выражение жадности и нежности в этих напряженных, бегающих от смущения глазах — и пожалела мальчика от всей души. Каково бы ему было узнать, что с ним сделали эти Долгорукие, как облилось бы кровью его сердце... наверное, покарал бы их, но сколько мучительных, полудетских слез пролил бы сначала в тиши своей опочивальни, не открывая никому причин своего отчаянного плача! Мальчик, гордый, глупый, самовластный мальчик...